орден феникса гарри поттер скачать/Гарри Поттер и Принц-полукровка

— О, — тупо сказал Гарри. Он не мог не заметить, что миссис Уизли, Гермиона и Джинни подчеркнуто стараются не смотреть друг на друга. — Надо же. Э-э... Поздравляю!

Она склонилась над ним и снова его расцеловала.

— Билл сейчас очень занят, у него много работы, а я работаю в банке «Гринготтс» неполный рабочий день, чтобы совершенствовать мой англесский, поэтому он п'гивьез менья сюда на несколько дней — познакомиться с его родными. Мне было так п'гиятно узнать, что ты п'гиедешь — здесь совсем нечего делать, только кухня и куры! Ну, п'гиятного аппетита, Арри!

С этими словами она сделала изящный пируэт и словно по воздуху выплыла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

Миссис Уизли издала какой-то неразборчивый звук, что-то вроде «Фу!».

— Мама ее ненавидит, — тихо сказала Джинни.

— При чем тут «ненавидит»? — сердитым шепотом возразила миссис Уизли. — Просто я считаю, что они поторопились с помолвкой, вот и все!

— Они уже целый год знакомы, — сказал Рон. Он таращился на закрытую дверь с несколько обалделым видом.

— Год — это не так уж много! Я понимаю, отчего так получилось. Все потому, что Сами-Знаете-Кто вернулся, теперь люди не знают, доживут ли до завтра, вот и принимают поспешные решения, которые при нормальной жизни следовало бы еще десять раз обдумать. Точно так же было, когда он в прошлый раз пришел к власти, молодые люди сплошь и рядом убегали из дому, женились без согласия родителей...

— Например, вы с папой, — ехидно ввернула Джинни.

— Ну, мы с папой были созданы друг для друга, так чего же нам было ждать? — отмахнулась миссис Уизли. — А Билл и Флер... Да что у них на самом деле общего? Билл простой, работящий парень, а она...

— Корова, — кивнула Джинни. — Но вообще-то Билл не такой уж простой. Он же Ликвидатор заклятий, он любит приключения, красивую жизнь... Наверное, поэтому и клюнул на эту Флегму.

Гарри и Гермиона засмеялись, а миссис Уизли строго одернула дочь:

— Перестань так ее называть, Джинни. Ладно, я, пожалуй, пойду. Кушай яишенку, Гарри, пока не остыла.

Она с озабоченным видом вышла из комнаты. Рон все еще был словно оглушенный; он осторожно потряс головой, как собака, вылезающая из воды.

Гарри спросил:

— Разве не привыкаешь, когда постоянно живешь с ней в одном доме?

— Вообще-то привыкаешь, — ответил Рон, — но когда она вдруг выскочит на тебя вот так, неожиданно...

— Жалкое зрелище, — со злостью сказала Гермиона, отодвинувшись от Рона подальше и скрестив руки на груди.

— Ты же не хочешь, чтобы она все время тут торчала? — изумленно спросила его Джинни. Рон только пожал плечами. — Все равно, спорим на что угодно, мама уж постарается все это прекратить.

— А что она может сделать? — спросил Гарри.

— Мама без конца приглашает Тонкс на обед. По-моему, она надеется, что Билл влюбится в Тонкс вместо этой... Я надеюсь, что так и будет. Тонкс гораздо симпатичнее.

— Ага, щас, — сказал Рон с сарказмом. — Слушайте, ни один нормальный парень даже не посмотрит на Тонкс, когда рядом Флер. Ну, то есть Тонкс, конечно, тоже ничего, когда не уродует себе нос и волосы, но...

— Да она в сто раз лучше Флегмы! — выпалила Джинни.

— И умнее, она ведь мракоборец! — поддержала ее Гермиона из угла.

— Флер совсем не глупая, не зря все-таки ее тогда взяли на Турнир Трех Волшебников, — сказал Гарри.

— И ты туда же! — с горечью воскликнула Гермиона.

— Наверное, ему нравится, как Флегма говорит «Арри», да? — презрительно спросила Джинни.

— Нет, — ответил Гарри, жалея, что вообще раскрыл рот. — Я просто говорю, что Флегма... тьфу ты, Флер...

— По-моему, Тонкс гораздо симпатичнее, — упрямо твердила Джинни. — По крайней мере, с ней весело.

— В последнее время она не очень-то веселая, — сказал Рон. — Как ни посмотришь на нее, она больше похожа на Плаксу Миртл.

— Так нечестно! — возмутилась Гермиона. — Она еще не пришла в себя после того, что произошло... Ну, вы понимаете... Она ведь приходилась ему двоюродной племянницей!

Сердце у Гарри сжалось. Опять они про Сириуса! Он взял вилку и принялся запихивать в рот яичницу, надеясь, что это избавит его от участия в разговоре.

— Они с Сириусом почти и не знали друг друга, — сказал Рон. — Половину ее жизни Сириус просидел в Азкабане, а до этого их семьи совсем не общались...

— Не в этом дело, — сказала Гермиона. — Тонкс уверена, что он погиб по ее вине!

— Это еще почему? — не удержался Гарри.

— Ну, она же сражалась с Беллатрисой Лестрейндж, помните? По-моему, Тонкс думает, что, если бы она прикончила Беллатрису та не смогла бы убить Сириуса.

— Глупость какая, — пробормотал Рон.

— Обычное явление: тот, кто остался в живых, всегда чувствует себя виноватым, — сказала Гермиона. — Я знаю, Люпин пытался ее разговорить, но она все равно горюет. У нее даже начались проблемы с метаморфством!

— Чего, чего?

— Она больше не может изменять свою внешность, — объяснила Гермиона. — Видимо, ее волшебные способности пострадали от переживаний, что-то в таком духе.

— Я не знал, что так бывает, — сказал Гарри.

— Я тоже не знала, — отозвалась Гермиона. — Наверное, при сильной депрессии...

Дверь снова отворилась, и миссис Уизли просунула голову в комнату.

— Джинни, — шепотом позвала она, — спустись вниз, помоги мне приготовить обед.

— Я разговариваю с ребятами! — вскинулась Джинни.

— Сейчас же! — сказала миссис Уизли и исчезла.

— Она просто не хочет сидеть там наедине с Флегмой, — бросила Джинни сердито.

Она очень похоже передразнила Флер, перебросив за спину свои длинные рыжие волосы, и сделала пируэт, подняв руки над головой, словно балерина.

— Вы давайте тоже поскорее спускайтесь, — сказала она, уходя.

Гарри воспользовался паузой, чтобы доесть завтрак Гермиона ходила по комнате, заглядывая в коробки Фреда и Джорджа и время от времени искоса посматривая в сторону Гарри. Рон взял с тарелки Гарри гренок и принялся жевать, мечтательно глядя на дверь.

— Что это такое? — спросила вдруг Гермиона, подняв повыше какой-то предмет, похожий на маленький телескоп.

— Не знаю, — буркнул Рон, — но если это Фреда и Джорджа, то, скорее всего, они его еще не доработали, так что ты поосторожнее.

— Твоя мама сказала, что торговля у них идет хорошо, — заметил Гарри. — Говорит, у Фреда и Джорджа есть деловое чутье.

— Не то слово! — воскликнул Рон. — Они галеоны гребут лопатой! Так хочется увидеть их магазинчик! Мы еще не были в Косом переулке. Мама говорит, без папы нельзя, из-за безопасности, а он все время занят на работе, но, по рассказам, у них там классно.

— А насчет Перси что слышно? — спросил Гарри (третий по старшинству из братьев Уизли рассорился с семьей). — Он так и не общается с твоими родителями?

— Не-а, — ответил Рон.

— Но ведь он же теперь знает, что твой папа с самого начала был прав, раз Волан-де-Морт вернулся...

— Дамблдор говорит, люди легче прощают чужую неправоту, чем правоту, — сказала Гермиона. — Я слышала, Рон, как он говорил это твоей маме.

— На него похоже, Дамблдор всегда говорит какие-нибудь сумасшедшие штуки, — проворчал Рон.

— Он будет в этом году заниматься со мной индивидуально, — обронил Гарри как бы между прочим.

Рон поперхнулся гренком. Гермиона ахнула.

— И ты молчал! — возмутился Рон.

— Я только сейчас вспомнил, — честно признался Гарри. — Он мне сказал вчера ночью, у вас в сарае, где метлы.

— Ни фига себе! Индивидуальные уроки с Дамблдором! — сказал потрясенный Рон. — Интересно, почему это он...

Рон вдруг умолк. Гарри заметил, как они переглянулись с Гермионой. Гарри положил нож и вилку, сердце у него вдруг заколотилось очень быстро, учитывая, что он сидел в кровати и не совершал никаких усилий. Дамблдор велел рассказать им... Почему бы не теперь? Гарри сказал, сосредоточенно рассматривая вилку, блестевшую в солнечных лучах:

— Я точно не знаю, почему он хочет давать мне уроки, но, может быть, это из-за пророчества.

Рон и Гермиона молчали. Они словно оцепенели. Гарри продолжал, по-прежнему обращаясь к своей вилке:

— Ну, того самого, которое тогда хотели украсть из Министерства.

— Никто не знает, о чем там шла речь, — быстро проговорила Гермиона. — Оно же разбилось.

— Хотя в «Пророке» пишут... — начал Рон, но Гермиона шикнула на него.

— В «Пророке» правду пишут, — сказал Гарри, с огромным трудом заставив себя поднять глаза и посмотреть на своих друзей. У Гермионы вид был испуганный, а у Рона — изумленный. — В том стеклянном шаре, который разбился, была не единственная запись о пророчестве. Я его услышал все целиком в кабинете у Дамблдора, он сам слышал, как произносилось это пророчество, и поэтому мог рассказать мне. Там говорится... — Гарри сделал глубокий вдох, — вроде как я — тот человек, который должен прикончить Волан-де-Морта... Во всяком случае, там сказано, что ни один из нас не сможет жить спокойно, пока жив другой.

Все трое довольно долго смотрели друг на друга и молчали. Внезапно раздался громкий треск, и Гермиона исчезла в облаке черного дыма.

— Гермиона! — заорали Гарри и Рон. Поднос из-под завтрака с грохотом свалился на пол.

Гермиона вынырнула из клубов дыма, сжимая в руке телескоп и со здоровенным лиловым синяком под глазом.

— Я его сдавила, а он... дал мне в глаз! — задохнулась она.

И правда, на конце телескопа болтался крошечный кулачок на пружине.

— Не переживай, — сказал Рон, с трудом сдерживая смех, — мама тебя мигом приведет в порядок, она здорово умеет исцелять мелкие травмы.

— Да ладно, это все сейчас неважно! — быстро сказала Гермиона. — Гарри, ох, Гарри... — Она снова присела к нему на край кровати. — Мы всё думали, как вернулись из Министерства... Мы не хотели тебе говорить, но из того, что тогда сказал Люциус Малфой, ну, что пророчество касается тебя и Волан-де-Морта, было ясно, что это что-то в таком духе... Ох, Гарри... — Она пристально посмотрела на него и прошептала: — Тебе страшно?

— Сейчас уже не очень, — ответил Гарри. — Когда я в первый раз это услышал, здорово перетрусил... А сейчас у меня такое чувство, как будто я всегда знал, что рано или поздно должен буду встретиться с ним лицом к лицу.

— Когда мы узнали, что Дамблдор забрал тебя с собой, мы подумали — может быть, он что-то такое тебе расскажет или покажет, связанное с этим пророчеством, — взволнованно сказал Рон. — Выходит, мы угадали? Но если бы он думал, что у тебя нет шансов, вряд ли он захотел бы давать тебе уроки, правда? Не стал бы тратить зря время. Похоже, он считает, что ты можешь победить!

— А ведь верно! — сказала Гермиона. — Интересно, чему он будет тебя учить, Гарри? Наверное, какой-нибудь жутко сложной защитной магии... Мощные контрзаклятия... Противосглаз...

Гарри почти не слушал. По всему телу у него разливалось тепло, и солнечные лучи тут были ни при чем. Тугой комок в груди понемногу растаял. Он знал, что Рон и Гермиона стараются не показывать, насколько они на самом деле потрясены, но главное — они были здесь, рядом, они утешали его, а не шарахались, как от заразного, и этот простой факт так много для него значил, что не высказать словами.

— ...и всевозможные маскирующие чары, — закончила Гермиона. — Ну, по крайней мере ты знаешь хоть один предмет, которым будешь заниматься в будущем учебном году. Нам с Роном даже и это неизвестно. Интересно, когда нам пришлют результаты СОВ?

— Наверное, скоро, уже целый месяц прошел, — сказал Рон.

— Погодите! — Гарри вспомнил кое-что еще из вчерашнего разговора. — По-моему, Дамблдор говорил, что результаты СОВ должны прийти сегодня!

— Сегодня! — взвизгнула Гермиона. — Сегодня?! Да что же ты... Боже мой! Хоть бы сказал! — Она вскочила на ноги. — Пойду посмотрю, может, уже...

Но через десять минут, когда Гарри спустился на кухню, полностью одетый и с пустым подносом в руках, он увидел, что Гермиона в страшном волнении сидит за столом, а миссис Уизли хлопочет вокруг нее, стараясь ликвидировать синяк, делавший ее похожей на половину панды.

— Ну никак не сходит! — пожаловалась миссис Уизли, стоя над Гермионой с волшебной палочкой в одной руке и «Домашним справочником целителя» в другой. Справочник был открыт на странице «Синяки, порезы и ссадины». — Раньше всегда помогало. Ничего не понимаю!

— Шуточка в стиле Фреда и Джорджа, они небось нарочно эту гадость заговорили, чтобы синяк не сходил, — сказала Джинни.

— Но он должен сойти! — завопила Гермиона. — Я же не могу вечно ходить в таком виде!

— И не будешь, дорогая, успокойся, мы обязательно найдем какое-нибудь средство, — утешила ее миссис Уизли.

— Билл мне говориль, Фред и Жорж ошьень смешные! — сказала Флер с безоблачной улыбкой.

— О да, я просто задыхаюсь от смеха, — огрызнулась Гермиона. Она вскочила и забегала по кухне, ломая руки. — Миссис Уизли, вы точно уверены, что совы еще не прилетали?

— Да, дорогая, я бы заметила, — терпеливо ответила миссис Уизли. — Еще нет девяти часов, впереди масса времени...

— Знаю, я провалила древние руны, — лихорадочно бормотала Гермиона. — Я определенно сделала серьезную ошибку в переводе. А устный экзамен по защите от Темных искусств вообще сдавала через пень-колоду. Мне тогда казалось, что трансфигурация прошла более-менее нормально, но сейчас...

— Гермиона, заткнись, пожалуйста, не ты одна нервничаешь! — не выдержал Рон. — А когда получишь свои одиннадцать «превосходно»...

— Перестань, перестань, перестань! — замахала руками Гермиона в истерике. — Я знаю: я провалилась по всем предметам!

— А что будет с теми, кто провалится? — спросил Гарри, ни к кому в особенности не обращаясь, но ответила ему опять-таки Гермиона:

— Будем разговаривать с деканом своего факультета. Я спрашивала профессора Макгонагалл в конце прошлого года.

У Гарри засосало под ложечкой. Он пожалел, что так много съел за завтраком.

— У нас в Шармбатон, — свысока заметила Флер, — совсем д'гугая система. Я думаю, она лучше. Мы сдаем экзамьены на шестом году обушения, не на пятом, и к'гоме того...

Слова Флер заглушил пронзительный вопль. Гермиона показывала пальцем в окно. На фоне синего неба виднелись три черные точки. Они быстро росли.

— Точно, это совы, — хрипло сказал Рон и вскочил с места, чтобы вместе с Гермионой припасть к окну.

— Три штуки, — сказал Гарри, встав рядом с Гермионой с другой стороны.

— По одной на каждого, — прошептала она дрожащим голосом. — Ой, не могу... Ой, не могу... Ой, не могу...

Она изо всех сил ухватила Гарри и Рона за локти.

Совы летели прямо к «Норе» — три красивые неясыти, и, когда они пошли на снижение, стало видно, что каждая несет большой квадратный конверт.

— Ой, не могу! — пропищала Гермиона.

Миссис Уизли протиснулась мимо них к окну и отворила раму. Совы одна за другой спланировали в комнату и рядком приземлились на кухонном столе. Все три разом подняли правую лапку.

Гарри шагнул вперед. Послание, адресованное ему, было привязано к лапке средней совы. Он принялся отвязывать письмо неловкими пальцами. Слева от него Рон пытался отцепить конверт со своими результатами. Справа возилась Гермиона; у нее так дрожали руки, что вся сова тряслась.

В кухне стояла мертвая тишина. Наконец Гарри кое-как отвязал конверт, поскорее разорвал его и развернул пергамент, лежавший внутри.

СТАНДАРТЫ ОБУЧЕНИЯ ВОЛШЕБСТВУ РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКЗАМЕНОВ

Проходные баллы:

превосходно (П)

выше ожидаемого (В)

удовлетворительно (У)

Непроходные баллы:

слабо (С)

отвратительно (О)

тролль (Т)

ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР ПОЛУЧИЛ СЛЕДУЮЩИЕ ОЦЕНКИ:

Астрономия.....................................................У

Уход за магическими существами.................В

Заклинания......................................................В

Защита от Темных искусств.........................П

Прорицания.....................................................С

Травология.......................................................В

История магии................................................О

Зелъеварение....................................................В

Трансфигурация..............................................В

Гарри несколько раз перечитал пергамент, и с каждым разом дыхание его постепенно выравнивалось. Все нормально; он всегда знал, что завалит прорицания, а сдать историю магии у него просто не было возможности, поскольку он потерял сознание в середине экзамена, зато по всем остальным предметам он получил проходные баллы! Гарри провел пальцем по столбику оценок Трансфигурацию и травологию он сдал неплохо, и даже по зельеварению получил «выше ожидаемого»! А главное, ему поставили «превосходно» по защите от Темных искусств!

Он осмотрелся по сторонам. Гермиона сидела к нему спиной, низко опустив голову, зато Рон сиял от восторга.

— Провалился только по прорицаниям и по истории магии, да кому они нужны? — весело сказал он. — Давай показывай свои, махнемся.

Гарри проглядел оценки Рона: ни одной «превосходно» здесь не было.

— Так и знал, что ты будешь отличником по защите от Темных искусств, — сказал Рон, изо всех сил хлопнув Гарри по плечу. — Ну что, мы молодцы?

— Молодцы! — с гордостью воскликнула миссис Уизли и взъерошила Рону волосы. — По семь СОВ сдали, это больше, чем у Фреда и Джорджа вместе взятых!

— Гермиона! — осторожно позвала Джинни, так как Гермиона по-прежнему не оборачивалась. — У тебя как?

— Н-неплохо, — ответила Гермиона слабым голосом.

— Да ну тебя! — Рон большими шагами подошел к ней и выхватил листок с результатами. — Ого! Десять «превосходно» и одна «выше ожидаемого» — по защите от Темных искусств. — Он посмотрел на нее не то насмешливо, не то с досадой. — Ты что, никак расстроилась?

Гермиона покачала головой, а Гарри засмеялся.

— Ну что, теперь идем на ЖАБА! — Рон улыбался до ушей. — Мам, там сосисок не осталось?

Гарри снова посмотрел на свои оценки. На лучшее он не мог и рассчитывать. Только чуть-чуть кольнуло сожаление... С мечтой поступить в мракобор-цы было покончено. Он не получил необходимого высокого балла по зельеварению. Заранее знал, что не получит, и все-таки у него засосало под ложечкой, когда он еще раз взглянул на маленькую черную буковку «В».

Даже странно, если вспомнить: человек, который первым сказал Гарри, что из него вышел бы хороший мракоборец, на самом деле был переодетым Пожирателем смерти. Но эта мысль почему-то захватила Гарри, и теперь он просто не мог придумать, чем еще ему хотелось бы заниматься в жизни. А уж после того, как он услышал пророчество, вообще стало казаться, что это его судьба. «Ни один из них не сможет жить спокойно, пока жив другой...» Наверное, было бы вполне в духе пророчества и к тому же оптимально в смысле шансов на выживание поступить на работу к этим высококвалифицированным волшебникам, чья профессиональная задача состояла в том, чтобы отыскать и убить Волан-де-Морта.

Глава 6

ЗИГЗАГ МАЛФОЯ

Следующие несколько недель Гарри прожил в «Норе», не выходя за пределы сада. Целыми днями играли в квиддич двое на двое (Гарри и Гермиона против Рона и Джинни; Гермиона играла ужасно, а Джинни — хорошо, так что в целом силы уравнивались), а по вечерам Гарри объедался тройными порциями всяческих вкусностей, которые готовила для него миссис Уизли.

Это были бы мирные, счастливые каникулы, если бы в «Ежедневном пророке» не появлялись чуть ли не каждый день сообщения о загадочных несчастных случаях, о пропавших без вести, а то и погибших волшебниках. Иногда Билл и мистер Уизли приносили новости еще раньше, чем они появлялись в газете. К большому огорчению миссис Уизли, шестнадцатый день рождения Гарри был омрачен зловещими рассказами Римуса Люпина, пришедшего на праздник изможденным и посуровевшим, с сединой в каштановых волосах; одежда у него была еще более рваная и заплатанная, чем обычно.

— Было еще два-три случая нападения демен-торов, — сообщил он, пока миссис Уизли отрезала для него большой кусок именинного торта. — Игоря Каркарова нашли мертвым в какой-то хибарке далеко на севере. Над ней была оставлена Черная Метка. Честно говоря, меня удивляет, что он еще год прожил после того, как сбежал от Пожирателей смерти; Регулус, брат Сириуса, продержался всего несколько дней, если я правильно помню.

— Да-да, — сказала миссис Уизли, нахмурившись, — может быть, лучше поговорим о чем-нибудь дру...

— Слыхал про Флориана Фортескью, Римус? спросил Билл, которому Флер усердно подливала вина. — Того, что содержал...

— Кафе-мороженое в Косом переулке? — перебил Гарри, чувствуя неприятную пустоту внутри. — Он меня бесплатно угощал мороженым. Что с ним случилось?

— Его уволокли, судя по тому, в каком виде было заведение.

— Почему? — спросил Рон.

Миссис Уизли предостерегающе взглянула на Билла.

— Кто знает? Должно быть, чем-то их разозлил. Хороший он был человек, Флориан.

— Кстати о Косом переулке, — заметил мистер Уизли. — Похоже, лавка Олливандера тоже того.

— Который делал волшебные палочки? — испуганно спросила Джинни.

— Он самый. Магазин стоит пустой. Никаких следов борьбы. Никто не знает, сам он ушел или его похитили.

— А волшебные палочки? Как же теперь без них?

— Придется обращаться к другим изготовителям, — ответил Люпин. — Но Олливандер был лучшим, и, если он перешел на другую сторону, для нас это не очень хорошо.

Назавтра после этого мрачноватого дня рождения прибыли письма из Хогвартса со списками учебной литературы. Гарри в письме ждал сюрприз: его назначили капитаном команды по квиддичу.

— Теперь у тебя равный статус со старостами! — радостно воскликнула Гермиона. — Ты сможешь пользоваться нашей ванной комнатой и так далее!

— Ого, я помню, у Чарли был такой, — сказал Рон, восхищенно рассматривая капитанский значок — Гарри, это классно, ты теперь мой капитан... Если, конечно, примешь меня снова в команду, ха-ха!

— Что ж, видимо, больше уже нельзя тянуть с походом в Косой переулок, — вздохнула миссис Уизли, просматривая список учебников Рона. — Отправимся в субботу, если только папу опять не вызовут на службу. Без него я с места не сдвинусь.

— Мам, ну ты что, серьезно думаешь, что Сама-Знаешь-Кто прячется за книжными полками у «Флориш и Блоттс»? — захихикал Рон.

— А Фортескью и Олливандер, по-твоему, просто решили взять отпуск? — немедленно вспыхнула миссис Уизли. — Если правила безопасности кажутся тебе смешными, можешь остаться дома, я сама тебе все куплю!

— Нет, я пойду с вами, хочется посмотреть магазин Фреда и Джорджа! — поспешно отозвался Рон.

— В таком случае, придержите язык, молодой человек, пока я не решила, что вы еще не доросли, чтоб идти с нами! — отрезала миссис Уизли, схватила свои любимые часы, на которых все девять стрелок по-прежнему показывали смертельную опасность, и кое-как установила их на стопке только что выстиранных полотенец. — И между прочим, к возвращению в Хогвартс это тоже относится!

Рон недоверчиво оглянулся на Гарри. Его мама тем временем подхватила в охапку бельевую корзину вместе с угрожающе покачивающимися часами и в гневе вылетела из комнаты.

— Фу-ты, уже и пошутить нельзя...

Но следующие несколько дней Рон был очень осторожен и не позволял себе шуточек по поводу Волан-де-Морта. Настало утро субботы, миссис Уизли больше не накидывалась на своих детей, хотя за завтраком держалась очень напряженно. Билл, который должен был остаться дома с Флер (к большой радости Гермионы и Джинни), протянул Гарри через стол туго набитый мешочек с деньгами.

— А мне? — сразу же потребовал Рон, широко раскрыв глаза.

— Балда, это же его собственные, — усмехнулся Билл. — Я их взял для тебя из сейфа, Гарри, а то сейчас у посетителей часов пять уходит на то, чтобы получить свое золото. Гоблины из соображений безопасности завинтили все гайки. Два дня назад у Арки Филпот-та во время проверки на честность зонд застрял в... В общем, поверь мне, так будет намного проще.

— Спасибо, Билл, — сказал Гарри, пряча золото в карман.

— Он всьегда такой заботливый, — восхищенно промурлыкала Флер, поглаживая Билла по носу.

Джинни за спиной у Флер сделала вид, будто ее стошнило прямо в тарелку с кашей. Гарри поперхнулся кукурузными хлопьями, и Рону пришлось похлопать его по спине.

День выдался пасмурный. Когда они вышли из дома, натягивая плащи, во дворе их дожидалась спецмашина из Министерства — Гарри однажды уже ездил на такой.

— Здорово, что папе снова их дают, — одобрил Рон, удобно развалившись на сиденье.

Машина мягко тронулась с места и покатила прочь от «Норы». Билл и Флер махали вслед из кухонного окна. Рон, Гарри, Гермиона и Джинни с комфортом разместились на широком заднем сиденье.

— Ты там не особо привыкай, это только из-за Гарри, — предупредил мистер Уизли через плечо.

Они с миссис Уизли сидели впереди, рядом с министерским шофером; переднее сиденье услужливо растянулось, превратившись в некое подобие двухместного диванчика. — Его теперь охраняют по высшему разряду. И в «Дырявом котле» нас тоже встретит усиленная охрана.

Гарри промолчал; его совсем не привлекала перспектива ходить по магазинам в сопровождении батальона мракоборцев. Мантия-невидимка припрятана у него в сумке, и если этого достаточно для Дамблдора, должно быть достаточно и для Министерства, хотя, если подумать, вряд ли в Министерстве знают о его мантии.

— Приехали, — на удивление скоро объявил шофер, раскрыв рот в первый раз за время поездки, и остановил машину на Чаринг-Кросс-роуд, у входа в «Дырявый котел». — Я вас тут подожду Когда примерно вернетесь?

— Часа через два, я думаю, — сказал мистер Уизли. — А, прекрасно, он уже здесь!

Гарри вслед за мистером Уизли выглянул в окно, и сердце у него радостно забилось. Возле кабачка его не поджидал отряд мракоборцев, зато там виднелась громадная бородатая фигура Рубеуса Хагрида, хогвартского лесничего, в длинной бобровой шубе, расплывшегося в улыбке при виде Гарри и совершенно не замечающего изумленных взглядов проходящих мимо маглов.

— Гарри! — прогудел он и сгреб Гарри в сокрушительные объятия, едва тот вылез из машины. — Клювокрыл... то есть я хотел сказать Махаон... Видел бы ты его, Гарри, он так радуется, что снова может полетать на свободе...

— Я рад, что ему хорошо, — ответил Гарри, улыбаясь до ушей и потирая ребра. — Мы и не знали, что «охрана» — это ты!

— Точно, совсем как в старые добрые времена, а? Понимаешь, министерские хотели прислать толпу мракоборцев, но Дамблдор сказал, что меня одного хватит, — гордо сообщил Хагрид, выпятив грудь и зацепив большими пальцами за карманы. — Ну, пошли, что ли. Молли, Артур — после вас!

Впервые на памяти Гарри в «Дырявом котле» было пусто. Только Том, морщинистый и беззубый хозяин кабачка, оставался на своем посту. Он с надеждой поднял взгляд, когда они вошли, но не успел сказать и слова, как Хагрид с важным видом произнес:

— Нам только пройти, Том, ты же понимаешь — хогвартское дело.

Том уныло кивнул и снова стал протирать стаканы. Гарри, Гермиона и четверо Уизли прошли через черный ход в холодный тесный дворик, где стояли мусорные баки. Хагрид поднял свой розовый зонтик и постучал по строго определенному кирпичу в стене. Тут же перед ними открылся проем в виде арки, за которой виднелась извилистая, мощенная булыжником улочка. Пройдя сквозь арку, все остановились и осмотрелись.

Косой переулок изменился. Пестрые сверкающие витрины с выставленными в них книгами заклинаний, котлами и ингредиентами для волшебных зелий были наглухо заклеены плакатами Министерства магии. На большей части этих мрачных темно-фиолетовых плакатов были размещены движущиеся черно-белые фотографии известных Пожирателей смерти, скрывающихся от поимки. С витрины ближайшей аптеки кривила губы в презрительной усмешке Беллатриса Лестрейндж Несколько окон были заколочены досками, в том числе витрина кафе-мороженого Флориана Фортескью. Зато по всей улице, как грибы после дождя, высыпали обшарпанного вида лотки и палатки. У ближайшего лотка возле входа в книжный магазин «Флориш и Блоттс» к полосатому тенту был приколот кусок картона с надписью:

Высокоэффективные амулеты против оборотней, дементоров и инферналов

Тощенький волшебник бренчал связками серебряных подвесок на цепочках, зазывая прохожих.

— Не желаете амулетик для девочки, сударыня? - окликнул он проходившую мимо миссис Уизли и мас-ляно улыбнулся Джинни. — Защитить ее прелестную шейку!

— Был бы я сейчас на дежурстве... — проворчал мистер Уизли, сердито глядя на продавца амулетов.

— Да, милый, только не надо сейчас никого арестовывать, мы очень спешим, — сказала миссис Уизли, озабоченно просматривая список. — Наверное, для начала следует зайти к мадам Малкин, Гермионе нужна новая парадная мантия, а Рону школьная форма едва достает до щиколоток, и тебе, Гарри, тоже, верно, понадобится новая школьная мантия, ты так вырос... Идемте, все!

— Молли, какой смысл всем тащиться к мадам Малкин? — возразил мистер Уизли. — Пусть они трое идут с Хагридом, а мы пока пойдем во «Флориш и Блоттс», купим на всех учебники.

— Ну, не знаю, — нерешительно ответила миссис Уизли. Ей явно хотелось побыстрее закончить покупки, но не хватало духу выпустить из-под надзора часть своего стада. — Хагрид, как ты думаешь?

— Не переживай, Молли, со мной не пропадут! — успокоил ее Хагрид, беззаботно махнув ручищей размером с крышку от мусорного бака. Миссис Уизли смотрела с сомнением, но все-таки согласилась разделить силы; сама она вместе с мужем и Джинни поспешила в книжный магазин «Флориш и Блоттс», а Гарри, Рон, Гермиона и Хагрид отправились к мадам Малкин.

Гарри заметил, что у многих прохожих был такой же затравленный, встревоженный вид, как и у миссис Уизли. Люди больше не останавливались поболтать друг с другом, держались тесными группами, торопливо делали покупки, не отвлекаясь от своей задачи, и явно старались не ходить по одному.

— Наверное, все вместе мы туда не влезем, — сказал Хагрид, остановившись у входа в заведение мадам Малкин и нагибаясь, чтобы заглянуть в окно. — Я лучше посторожу снаружи, идет?

Так что Гарри, Рон и Гермиона вошли в лавку втроем. На первый взгляд помещение казалось пустым, но не успела дверь за ними закрыться, как из-за стойки с парадными мантиями в синих и зеленых блестках донесся знакомый голос:

— Уже не ребенок, если ты случайно не заметила, мама. Я прекрасно могу сам купить все, что мне нужно.

Кто-то прищелкнул языком, и Гарри узнал голос мадам Малкин:

— Ну что ты, милый, твоя мама совершенно права, сейчас никому не стоит ходить в одиночку, и дело тут вовсе не в возрасте...

— Куда булавками тычете! Поосторожней, пожалуйста!

Из-за стойки показался мальчик-подросток с бледным лицом, заостренным подбородком и светлыми, почти белыми волосами, одетый в красивую темно-зеленую мантию, у которой подол и рукава были подколоты булавками. Он подошел к зеркалу и стал себя рассматривать; прошло с полминуты, пока он заметил отражение Гарри, Рона и Гер-мионы у себя за плечом. Его светло-серые глаза сощурились.

— Если тебя удивляет, мама, что это за вонь, так сюда только что вошла грязнокровка, — произнес Драко Малфой.

— Ну-ка, что за выражения у меня в магазине? — воскликнула мадам Малкин, выбегая из-за вешалки с сантиметром и волшебной палочкой в руках. — И попрошу не размахивать здесь волшебными палочками! — прибавила она, взглянув в сторону двери, так как Гарри и Рон уже выхватили свои палочки и нацелили их на Малфоя.

Гермиона, стоявшая чуть позади, зашептала:

— Не надо, не связывайтесь, честное слово, не стоит он того...

— Ага, как будто вы посмеете колдовать, когда не в школе, — издевался Малфой. — Кто это тебе глаз подбил, Грейнджер? Я хочу послать ему цветы!

— Довольно! — резко одернула его мадам Малкин, оглядываясь в поисках поддержки. — Мадам... прошу вас...

Из-за вешалки неспешной походкой вышла Нарцисса Малфой.

— Уберите это немедленно! — холодно приказала она Гарри и Рону. — Если вы еще раз нападете на моего сына, я добьюсь, чтобы этот поступок стал последним в вашей жизни.

— Да ну? — сказал Гарри, отступая на шаг и глядя прямо в ухоженное надменное лицо, несмотря на бледность так похожее на лицо ее сестры. Гарри был теперь с ней одного роста. — А что вы сделаете — натравите на нас своих дружков, Пожирателей смерти?

Мадам Малкин взвизгнула и схватилась за сердце:

— Как можно говорить такие вещи... рискованные обвинения... Да уберите, пожалуйста, волшебные палочки!

Но Гарри не опустил палочку. Нарцисса Малфой гадко улыбнулась:

— Я вижу, будучи любимчиком Дамблдора, ты воображаешь, что тебе все нипочем, Гарри Поттер. Но Дамблдор не всегда будет рядом, чтобы защитить тебя.

Гарри с насмешкой огляделся по сторонам.

— Ой, смотрите, его здесь нет! Чего же вы ждете, пользуйтесь случаем! Может, для вас подберут двухместную камеру в Азкабане, будете сидеть вместе со своим бездарным мужем!

Малфой сделал движение, как будто хотел кинуться на Гарри, но споткнулся, наступив на подол слишком длинной мантии. Рон громко захохотал.

— Не смей так разговаривать с моей мамой, Поттер! — прорычал Малфой.

— Ничего страшного, Драко. — Нарцисса удержала сына, положив ему на плечо руку с тонкими белыми пальцами. — Я думаю, Поттер встретится со своим обожаемым Сириусом раньше, чем я с Люциусом.

Гарри отвел назад волшебную палочку.

— Гарри, не надо! — взмолилась Гермиона, повиснув у него на руке. — Опомнись... тебе нельзя... у тебя будут такие неприятности...

Мадам Малкин, потоптавшись на месте, решила сделать вид, будто ничего не происходит — видимо, надеясь, что тогда ничего и не произойдет. Она наклонилась к Малфою, все еще злобно сверкавшему глазами в сторону Гарри.

— По-моему, левый рукав нужно еще немножечко укоротить, милый, дай-ка я сейчас...

— Ай! — заорал Малфой и вырвал руку. — Смотри, куда булавки втыкаешь, женщина! Мама, я, пожалуй, не возьму эти тряпки...

Он стащил мантию через голову и швырнул на пол к ногам мадам Малкин.

— Ты прав, Драко, — сказала Нарцисса, презрительно взглянув на Гермиону. — Когда я вижу, какое отребье здесь обслуживают... Пойдем лучше к «Твил-фитту и Таттингу».

С этими словами парочка гордо покинула магазин. Малфой по дороге к выходу постарался как можно сильнее задеть Рона плечом.

— Ну и ну! — воскликнула мадам Малкин, подняв с пола мантию и проводя над нею волшебной палочкой на манер пылесоса, чтобы счистить пыль.

Она что-то расстроенно бормотала все время, пока примеряла новые мантии Рону и Гарри, чуть было не продала Гермионе мужскую парадную мантию вместо женской и в конце концов выпроводила их из магазина с поклонами, явно радуясь, что наконец избавилась от сомнительных посетителей.

— Все купили? — бодро спросил Хагрид, когда они снова оказались рядом с ним.

— Вроде все, — ответил Гарри. — Ты видел Мал-фоев?

— Видел, — равнодушно ответил Хагрид. — Да ты не беспокойся, Гарри, не станут же они затевать безобразия на виду у всего Косого переулка.

Гарри, Рон и Гермиона переглянулись, но не успели они развеять иллюзии Хагрида, как появились мистер и миссис Уизли, а с ними Джинни, все с тяжелыми пачками книг в руках.

— Все в порядке? — спросила миссис Уизли. — Купили мантии? Очень хорошо, по дороге к Фреду и Джорджу можно будет еще заглянуть в аптеку и к Илопсу... Не отходите в сторону, держитесь поближе друг к другу.

Гарри и Рон не стали покупать никаких ингредиентов в аптеке, поскольку им больше не полагалось изучать зельеварение, зато оба купили по большой коробке совиного корма для Букли и Сычика в Совариуме Илопса. Затем двинулись дальше в поисках магазина «Всевозможные волшебные вредилки», принадлежавшего Фреду и Джорджу причем миссис Уизли каждые две минуты поглядывала на часы.

— Времени у нас не так уж много, — говорила миссис Уизли. — Только заглянем, и сразу к машине. Должно быть, уже почти пришли. Дом девяносто два... девяносто четыре...

— Вот это да! — воскликнул Рон, остановившись как вкопанный.

Среди тусклых, залепленных министерскими плакатами витрин соседних магазинов лавочка Фреда и Джорджа била по глазам, словно фейерверк. Случайные прохожие долго еще оглядывались на их витрину, а кое-кто даже останавливался, словно зачарованный, не в силах отвести от нее глаз. Витрина слева от входа сверкала невероятным разнообразием товаров, которые подскакивали, вертелись, светились, прыгали и пищали. Даже больно было смотреть на эту пестроту. Витрину справа целиком закрывал гигантский плакат, темно-фиолетовый, как и плакаты от Министерства, но на нем пылали гигантские ярко-желтые буквы:

Почему так всех волнует Тот-Кого-Нелъзя-Называтъ?

Лучше пусть народ волнует Тот-Кто-Умеет-В-Кишках-Застреватъ!

Он хитер, он шустер! От него с давних пор

У всей страны запор!

Гарри засмеялся. Рядом с ним послышался приглушенный стон. Он оглянулся и увидел, что миссис Уизли, онемев, не сводит глаз с плаката. Губы у нее шевелились, беззвучно повторяя: «Он хитер, он шустер».

— Их же убьют в собственных постелях! — прошептала она.

— Не убьют! — заверил Рон, хохоча, как и Гарри. — Вот это блеск!

Они с Гарри первыми вошли в магазин, который был битком набит покупателями. Гарри не сразу смог пробиться к полкам. Он стал озираться по сторонам, рассматривать ящики и коробки, наваленные до потолка. Среди них были и Забастовочные завтраки, разработанные близнецами в их последний, так и не законченный учебный год в Хогвартсе. Гарри заметил, что самым большим спросом пользовались Кровопролитные конфеты — на полке осталась только одна помятая коробка. Стояли целые контейнеры шуточных волшебных палочек — самые дешевые при взмахе просто превращались в резиновых цыплят или в пару боксерских трусов, а самые дорогие модели колотили незадачливого пользователя по голове и по загривку. Лежали в коробках усовершенствованные перья для письма: самозаправляющиеся перья, перья с автоответчиком и перья со встроенной проверкой орфографии. В толпе наметился просвет, и Гарри протолкался к прилавку, где несколько восхищенных десятилеток разглядывали крошечного деревянного человечка, который медленно поднимался по ступенькам к маленькой, но совсем как настоящей виселице. Все это было установлено на коробке с надписью: «Висельник многоразового использования. Если ты пишешь с ошибками, он закачается в петле!»

— «Патентованные чары — грезы наяву»...

Гермиона протиснулась к застекленному шкафчику у самого прилавка и принялась зачитывать вслух инструкцию на обратной стороне коробки, крышка которой была украшена цветным изображением молодого красавца и девушки, приготовившейся лишиться чувств; оба персонажа находились на палубе пиратского корабля.

— «Одно простое заклинание, и вы погружаетесь в высококачественную, сверхреалистическую грезу наяву продолжительностью тридцать минут, что позволяет удобно уместить ее в стандартный школьный урок практически незаметно для сторонних наблюдателей (возможные побочные эффеты — отсутствующее выражение лица и незначительное слюнотечение). Не продается лицам до шестнадцати». Знаешь что, — сказала Гермиона, оглянувшись на Гарри, — на самом деле это потрясающий уровень магии!

— Ну, Гермиона, за это можешь получить один набор бесплатно, — раздался голос у них за спиной.

Перед ними, сияя улыбкой, появился Фред, одетый в пурпурную мантию, чудовищно сочетавшуюся с ярко-рыжими волосами.

— Как жизнь, Гарри? — Они пожали друг другу руки. — А что это у тебя с глазом, Гермиона?

— Ваш драчливый телескоп, — ответила она печально.

— Тьфу ты, я и забыл про них, — сказал Фред. — Вот, держи.

Он вытащил из кармана тюбик и протянул ей. Гермиона осторожно отвинтила крышечку и выдавила чуть-чуть жирной желтой пасты.

— Намажь, и все, через час синяк сойдет, — сказал Фред. — Нам пришлось отыскать приличное средство от синяков, мы ведь почти всю продукцию испытываем на себе.

Гермиона явно нервничала.

— Она точно безопасная?

— Конечно, — успокоил ее Фред. — Пошли, Гарри, устроим тебе экскурсию.

Гарри оставил Гермиону смазывать синяк и пошел за Фредом в глубь магазина. Там он увидел стеллаж, где были выставлены карточные фокусы и фокусы с веревочкой.

— Это у маглов вместо волшебства! — весело пояснил Фред, указывая на фокусы. — Для чудиков вроде нашего папы, которые с ума сходят по разным магловским штучкам. Доходу от них немного, но спрос довольно устойчивый, удачная новинка... А вот и Джордж

Второй близнец с жаром пожал руку Гарри.

— Осматриваешь достопримечательности? Пошли в другой зал, Гарри, там мы делаем действительно большие деньги. Эй, ты, еще что-нибудь сунешь в карман, заплатишь не только галеонами! — грозно прибавил он, обращаясь к маленькому мальчику, который поспешно выдернул руку из контейнера с надписью: «Съедобные Черные Метки — всякого стошнит!»

Джордж отвел в сторону занавеску рядом с ма-гловскими фокусами, и перед Гарри открылась другая комната, потемнее и попросторнее. Упаковки товаров на полках здесь были более сдержанных тонов.

— Мы только недавно начали выпускать более серьезные товары, — сообщил Фред. — Забавно это получилось...

— Ты не поверишь, как много народу, даже среди министерских работников, не умеют выполнить приличные Щитовые чары, — сказал Джордж — Они, правда, у тебя не учились, Гарри!

— Это точно... Ну вот, мы решили, что будет весело пустить в продажу Шляпы-щиты. Ну, типа, подначишь своего приятеля навести на тебя порчу, когда на тебе такая шляпа, и любуйся, какая у него будет физиономия после того, как его заклятие от тебя отскочит. И вдруг — хоп! Министерство заказывает пятьсот штук наших шляп для своих сотрудников! И до сих пор мы получаем массовые заказы.

— Так мы теперь расширяем ассортимент. Выпускаем Плащи-щиты, Перчатки-щиты...— Ясное дело, от непростительных заклятий они не шибко помогут, но от мелких и средних заклинаний, разной там порчи и сглаза...

— А потом мы решили вообще углубиться в область защиты от Темных искусств, это же просто денежная жила! — азартно подхватил Джордж. — Классная штука! Вот, посмотри, Порошок мгновенной тьмы, импортируем из Перу. Очень удобно, если нужно срочно от кого-нибудь удрать.

— А наши Отвлекающие обманки прямо-таки улетают с полок, гляди. — Фред показал на ряды причудливых черных предметов, напоминающих по форме автомобильный клаксон. Они и в самом деле толкались, пытаясь спрыгнуть с полки и спрятаться. — Незаметно бросаешь на землю такую штуковину, она отбегает в сторонку и там издает громкие звуки — отличное отвлекающее средство в случае чего.

— Удобно, — восхитился Гарри.

— Держи, — сказал Джордж, поймав парочку обманок, и бросил их Гарри.

За занавеску заглянула молодая волшебница с коротко остриженными белокурыми волосами, она тоже была одета в форменную пурпурную мантию.

— Там покупатель ищет шуточный котел, мистер Уизли и мистер Уизли, — сообщила волшебница.

Гарри было очень непривычно слышать, как Фреда и Джорджа называют «мистерами Уизли», но они реагировали, будто так и надо.

— Спасибо, Верити, иду, — быстро отозвался Джордж. — Гарри, ты себе выбирай что захочешь, ладно? За счет заведения.

— Я так не могу! — начал было возражать Гарри. Он уже вытащил мешочек с деньгами, чтобы расплатиться за Отвлекающие обманки.

— В этом магазине с тебя денег не возьмут, — твердо заявил Фред, отводя руку Гарри с золотом.

— Но...

— Ты дал нам начальный капитал, и мы это помним, — строго сказал Джордж. — Бери что хочешь, только не забывай рекламировать нашу лавочку, если кто спросит, откуда это у тебя.

Джордж ушел за занавеску обслуживать покупателей, а Фред повел Гарри в основной зал, где Гермиона и Джинни все еще разглядывали коробки с Патентованными грезами.

— Девчонки, вы еще не видали нашу спецпродукцию «Чудо-ведьма»? — осведомился Фред. — Прошу за мной, дамы...

У окна они увидели целую выставку ядовито-розовых флакончиков, вокруг которых, возбужденно хихикая, собралась стайка девочек Гермиона и Джинни опасливо попятились.

— Прошу, прошу! — гордо произнес Фред. — Только у нас — лучший выбор любовных напитков!

Джинни скептически изогнула бровь:

— А они действуют?

— Само собой! Продолжительность до двадцати четырех часов, срок действия зависит от веса мальчика...

— И степени привлекательности девочки, — закончил Джордж, неожиданно появляясь рядом с ними. — Но своей сестре мы их продавать не будем, — прибавил он, внезапно посуровев. — У нее, говорят, и без того штук пять поклонников.

— Не слушай Рона, он все врет, — хладнокровно ответила Джинни и, наклонившись над прилавком, сняла с полки маленькую розовую баночку.

А это что?

— Гарантированный десятисекундный прыщевыводитель, — сказал Фред. — Отлично действует также на волдыри и угри, но ты не отвлекайся от темы. Правда или нет, что ты сейчас встречаешься с парнем по имени Дин Томас?

— Да, встречаюсь. И когда мы с ним виделись в прошлый раз, он определенно был один, а не пятеро. Ой, а это кто такие?

Джинни показала на клетку, по дну которой с тоненьким писком перекатывались розовые и лиловые пушистые шарики.

— Карликовые пушистики, — ответил Джордж. — Это просто миниатюрные клубочки пуха, у нас их с руками отрывают, прямо не успеваем разводить. А что у тебя с Майклом Корнером?

— Я его бросила, он был жуткий зануда. — Джинни просунула палец между прутьями клетки, и карликовые пушистики мигом столпились вокруг него. — До чего же миленькие!

— Да, они лапочки, — снисходительно согласился Фред. — Но не слишком ли ты торопишься, меняешь парней, как перчатки?

Джинни повернулась к брату, уперев руки в бока. Ее грозное выражение вдруг так напомнило миссис Уизли, что Гарри даже удивился, как это Фред не струсил.

— Тебя это не касается! А ты, будь добр, — сердито прибавила она, обращаясь к Рону, который только что возник за плечом Джорджа, нагруженный покупками, — не рассказывай братцам сказки обо мне!

Фред пересчитал коробки у Рона в руках.

— Три галеона, девять сиклей и один кнат. Давай раскошеливайся!

— Я же твой брат!

— А это наши товары. Три галеона, девять сиклей. Кнат, так и быть, скостим.

— Но у меня нет трех галеонов девяти сиклей!

— Тогда клади все обратно и смотри разложи по местам, где что былр!

Рон уронил несколько коробок, выругался и сделал неприличный жест в адрес Фреда, но, к несчастью, его заметила подошедшая как раз в этот момент миссис Уизли.

— Еще раз увижу такое, заколдую тебе руку, чтобы вообще не мог разжать кулак, — резко прикрикнула она.

— Мам, можно мне взять карликового пушистика? — подскочила к ней Джинни.

— Кого-кого? — настороженно переспросила миссис Уизли.

— Посмотри, какие хорошенькие...

Миссис Уизли пошла смотреть карликовых пушистиков, и перед Гарри, Роном и Гермионой на мгновение открылся ничем не заслоненный вид из окна. По улице шагал Драко Малфой — один, без матери. Проходя мимо «Всевозможных волшебных вредилок», он оглянулся через плечо. В следующую секунду он дошел до края окна и скрылся из виду.

— Интересно, куда подевалась его мамочка? — протянул Гарри, нахмурившись.

— Похоже, он от нее удрал, — сказал Рон.

— С чего бы это? — удивилась Гермиона.

Гарри промолчал, он напряженно думал. Нарцисса Малфой так просто не выпустила бы драгоценного сыночка из поля зрения. Малфою нужно было очень постараться, чтобы ускользнуть из ее когтей. У Гарри, который хорошо знал Малфоя и терпеть его не мог, не было ни малейшего сомнения, что все это неспроста.

Он огляделся по сторонам. Миссис Уизли и Джинни склонились над карликовыми пушистиками. Мистер Уизли с восторгом рассматривал колоду крапленых магловских игральных карт. Фред и Джордж были заняты с покупателями. По ту сторону стекла Хагрид стоял к ним спиной, озирая улицу.

— Давайте сюда, быстро! — скомандовал Гарри, вытаскивая из сумки мантию-невидимку.

ее осмотреть. Почему бы вам не доставить ее сюда, в магазин?

— Не могу, — ответил Малфой. — Вещь должна оставаться на месте. Вы мне только скажите, что надо делать.

Гарри увидел, как Горбин нервно облизал губы.

— Заочно я могу сказать одно: работа эта трудная, может быть даже невыполнимая. Я ничего не могу гарантировать.

— Не можете? — переспросил Малфой, и Гарри, не глядя, по одному его тону понял, что он презрительно кривит губы. — Может быть, вот это придаст вам уверенности.

Он шагнул к Горбину и совсем скрылся за шкафом. Гарри, Рон и Гермиона переступили вбок, чтобы не терять его из виду но смогли разглядеть только Горбина. Вид у него был насмерть перепуганный.

— Скажешь хоть кому-нибудь, — произнес Малфой, — будешь жестоко наказан. Знаешь Фенрира Сивого? Он старый друг нашей семьи, будет заходить к тебе время от времени, проверять, занимаешься ли ты этой проблемой.

— Нет никакой необходимости...

— Это мне решать! — отрезал Малфой. — Ну, я пошел. И не забудь, береги вот это, мне потом понадобится.

— Может быть, вы хотели бы забрать прямо сейчас?

— Нет, конечно, дурак, как я эту штуку потащу? Держи у себя, только не продавай никому.

— Ни в коем случае... сэр.

Горбин поклонился так же низко, как когда-то на глазах Гарри кланялся Люциусу Малфою.

— Никому ни слова, Горбин, в том числе и моей матери, ясно?

— Разумеется, разумеется, — забормотал Горбин, снова кланяясь.

Громко звякнул дверной колокольчик, и Малфой вышел из лавки, очень довольный собой. Он прошел так близко от Гарри, Рона и Гермионы, что мантия затрепетала, хлопая их по коленям. В магазинчике Горбин словно застыл на месте, его льстивая улыбка испарилась, вид у него был встревоженный.

— И что все это значило? — шепотом спросил Рон, сматывая Удлинители ушей.

— Не знаю, — ответил Гарри, напряженно размышляя. — Он хочет что-то починить... И что-то еще просил для него придержать... Вы не видели, на что он показывал, когда сказал «вот это»?

— Нет, он был за шкафом...

— Стойте здесь, мальчики, — прошептала Гермиона.

— А ты куда?

Но Гермиона уже выскользнула из-под мантии. Она погляделась в стеклянную витрину, поправила волосы и вошла в лавку. Снова звякнул колокольчик. Рон торопливо подсунул под дверь Удлинители ушей, один шнур протянул Гарри.

— Здравствуйте, ужасная погода сегодня, правда? — весело сказала Гермиона хозяину.

Горбин не ответил, только подозрительно покосился на нее. Жизнерадостно напевая, Гермиона прошлась перед выставленными в витринах предметами.

— Это ожерелье продается? — спросила она, остановившись у застекленного прилавка.

— Если у вас найдется полторы тысячи галеонов, — холодно ответил Горбин.

— Ой, нет... Это для меня дороговато. — Гермиона пошла дальше. — А этот... м-м... очаровательный череп?

— Шестнадцать галеонов.

— Значит, он продается? Вы его не... держите для кого-нибудь?

Горбин прищурился, внимательно глядя на нее. У Гарри появилось крайне неприятное ощущение, что владелец лавки отлично понимает, чего добивается Гермиона. По-видимому, Гермиона тоже поняла, что прокололась. Она вдруг решила пойти напролом.

— Видите ли, м-м... тот мальчик, который только что здесь был, Драко Малфой, он мой друг, я хотела купить ему подарок ко дню рождения, но если он уже что-то здесь заказал, я, конечно, не хочу подарить ему такую же вещь... ну, и вот...

По мнению Гарри, история была не ахти, и Горбин, видимо, думал так же.

— Прочь! — свирепо произнес он. — Вон отсюда!

Гермиона не стала дожидаться повторного приглашения и выскочила за дверь. Горбин шел за ней по пятам. Когда колокольчик прозвенел в очередной раз, Горбин захлопнул за Гермионой дверь и повесил на нее табличку «Закрыто».

— Что делать... — Рон набросил на Гермиону мантию-невидимку. — Попробовать стоило, но ты уж очень неприкрыто...

— Прекрасно, в следующий раз ты мне покажешь, как это делается, мастер маскировки! — огрызнулась она.

Рон и Гермиона препирались всю обратную дорогу к «Всевозможным волшебным вредилкам». Там им пришлось умолкнуть, чтобы незаметно пробраться мимо встревоженных миссис Уизли и Хагрида — их отсутствие явно заметили. Оказавшись в магазине, Гарри сорвал с себя и друзей мантию-невидимку, затолкал ее в сумку, и все трое принялись уверять миссис Уизли, набросившуюся на них с упреками, будто они все это время пробыли в задней комнате — она, наверное, просто плохо искала.

Глава 7 КЛУБ СЛИЗНЕЙ

Большую часть оставшейся от каникул недели Гарри провел в раздумьях о том, что могло означать поведение Малфоя в Лютном переулке. Особенно его настораживало самодовольное выражение лица Малфоя, когда тот выходил из лавки. Так обрадовать Малфоя могла только какая-нибудь гадость. Но к некоторой досаде Гарри выяснилось, что Рон и Гермиона, в отличие от него, не слишком интересуются деятельностью Малфоя; во всяком случае, через несколько дней им надоело это обсуждать.

— Да, Гарри, я уже говорила: я согласна, что это довольно подозрительно, — с легким нетерпением сказала Гермиона. Она сидела на подоконнике в комнате Фреда и Джорджа, поставив ноги на одну из картонных коробок, и очень неохотно оторвалась от новенького учебника «Расширенный курс перевода древних рун». — Но мы же решили, что тут может быть много самых разных объяснений.

— Может, у него сломалась Рука Славы, — рассеянно сказал Рон, пытаясь распрямить погнутые прутики в хвосте своей метлы. — Помнишь, у него была такая высохшая рука?

— А почему он сказал: «Не забудь, береги вот это»? — в сотый раз спросил Гарри. — Такое впечатление, что второй из пары испортившихся предметов был у Горбина, а Малфою были нужны оба.

— Ты так считаешь? — пробормотал Рон, соскребая грязь с рукоятки метлы.

— Ага, считаю, — подтвердил Гарри. Поскольку Рон и Гермиона не откликнулись, он добавил: — Отец Малфоя сидит в Азкабане. Думаете, Малфою не хочется отомстить?

Рон поднял голову и заморгал.

— Малфою, отомстить? Да что он может?

— Я же о том и говорю. Не знаю я, что он может! — вышел из себя Гарри. — Но он что-то задумал, и я считаю, что к этому нужно отнестись серьезно. У него отец — Пожиратель смерти, и...

Гарри замолчал, неподвижным взглядом уставившись в окно за спиной у Гермионы и раскрыв рот. Его поразила совершенно неожиданная мысль.

— Гарри? — встревожилась Гермиона. — Что случилось?

— У тебя что, шрам опять заболел? — испуганно спросил Рон.

— Он сам — Пожиратель смерти, — медленно проговорил Гарри. — Он стал Пожирателем смерти вместо своего отца!

Наступила пауза, а потом Рон покатился со смеху:

— Малфой? Ему всего шестнадцать лет, Гарри! Ты думаешь, Сам-Знаешь-Кто принял бы Малфоя в свои ряды?

— Это очень маловероятно, Гарри, — сказала Гермиона с осуждением в голосе. — С чего ты это взял?

— Помните, у мадам Малкин... Она к нему не притронулась, только хотела закатать повыше рукав, а он завопил и отдернул руку. Левую. У него там клеймо — Черная Метка.

Рон и Гермиона переглянулись.

— Ну... — протянул Рон, явно не убежденный.

— Я думаю, он просто хотел поскорее уйти оттуда, Гарри, — сказала Гермиона.

— Он что-то такое показал Горбину, а мы не видели, что это было, — упрямо стоял на своем Гарри. — И Горбин страшно испугался. Это была Метка, я знаю. Он показал Горбину, с кем тот имеет дело. После этого Горбин стал принимать его всерьез, вы сами видели!

Рон и Гермиона снова переглянулись.

— Как-то я не уверена, Гарри...

— Нет, по-моему, вряд ли Сам-Знаешь-Кто принял бы к себе Малфоя...

Раздраженный, но по-прежнему уверенный в своей правоте, Гарри сгреб в охапку кучу грязных мантий для квиддича и вышел из комнаты; миссис Уизли постоянно уговаривала всех не тянуть со стиркой и упаковкой до последней минуты. На площадке Гарри столкнулся с Джинни, которая возвращалась к себе в комнату со стопкой свежевыстиранной одежды.

— Я бы на твоем месте не ходила сейчас на кухню, — предупредила она. — Там разливается Флегма.

— Постараюсь не поскользнуться, — улыбнулся Гарри.

И точно, когда он вошел на кухню, оказалось, что Флер сидит за кухонным столом и увлеченно расписывает планы своей свадьбы с Биллом, а миссис Уизли мрачно надзирает за тем, как чистится сама собой целая гора брюссельской капусты.

— Мы с Биллом уже почти решили, чтобы были только две подружки невесты. Джинни и Габ'гиэль очень мило будут смот'геться вместе. Я думаю одеть их в бледно-золотое... Розовый будет ужасен п'ги цвете волос Джинни...

— Ах, Гарри! — громко сказала миссис Уизли, вклинившись в монолог Флер. — Вот хорошо, я как раз хотела тебе рассказать, как будет завтра организована ваша поездка в Хогвартс. Нам опять дадут машины из Министерства, а на вокзале нас встретят мракоборцы...

— Тонкс тоже будет? — спросил Гарри, отдавая миссис Уизли свои спортивные мантии.

— Нет, не думаю. Кажется, Артур говорил, что она дежурит где-то в другом месте.

— Она совсем запустила себя, эта Тонкс, — задумчиво пробормотала Флер, разглядывая свое ослепительное отражение на обратной стороне чайной ложечки. — Я считаю, это большая ошибка...

— Да-да, спасибо, — ядовито отозвалась миссис Уизли, снова перебив Флер на полуслове. — Ты уж поторопись, Гарри. Постарайтесь, если можно, упаковать чемоданы сегодня к вечеру, чтобы не было этой вечной суматохи в последнюю минуту.

И действительно, отъезд на следующее утро прошел непривычно гладко. Когда министерские машины подкатили к крыльцу, все уже было готово: чемоданы сложены, Гермионин кот Живоглот надежно заперт в дорожную корзинку, Букля, Сычик Рона и Арнольд, новенький лиловый пушистик Джинни, рассажены по клеткам.

— О'ревуар, 'Арри, — сказала Флер грудным голосом и расцеловала его на прощание.

Рон тоже сунулся вперед, глядя на нее с надеждой, но Джинни подставила ногу, и Рон шмякнулся носом в пыль у ног Флер. Весь красный, разъяренный и перепачканный, он, не попрощавшись, поскорее забрался в машину.

На вокзале Кингс-Кросс их не ждал сияющий от радости Хагрид. Вместо этого двое угрюмых бородатых мракоборцев в темных магловских костюмах шагнули навстречу, как только машины остановились, и, молча пристроившись с боков, отконвоировали всю компанию в здание вокзала.

— Скорее, скорее через барьер, — торопила миссис Уизли, которую суровая деловитость мракоборцев заметно выбила из колеи. — Пусть Гарри идет вперед, а с ним...

Она вопросительно посмотрела на одного из мракоборцев. Тот коротко кивнул, крепко взял Гарри за руку выше локтя и подтолкнул к барьеру между платформами девять и десять.

— Спасибо, я и сам дойду, — разозлился Гарри и вырвал руку.

Он толкнул багажную тележку прямо на сплошной барьер, не оглядываясь на своего безмолвного провожатого. Секунду спустя он стоял на платформе девять и три четверти, где уже разводил пары ярко-алый «Хогвартс-экспресс».

Еще через несколько секунд рядом с ним очутились Гермиона и четверо Уизли. Не дожидаясь разрешения своего сурового мракоборца, Гарри двинулся вперед по платформе, высматривая свободное купе и махнув рукой Рону и Гермионе, чтобы шли за ним.

— Мы не можем, Гарри, — смущенно сказала Гермиона. — Нам с Роном надо в вагон старост, а потом мы должны какое-то время следить за порядком в коридорах.

— Ах да, я забыл, — буркнул Гарри.

— Давайте-ка быстрее по вагонам, до отхода поезда осталось всего несколько минут, — сказала миссис Уизли, взглянув на часы. — Счастливого тебе учебного года, Рон...

— Мистер Уизли, можно вас на минуточку? — спросил Гарри под действием внезапного порыва.

— Конечно.

Мистер Уизли слегка удивился, но вслед за Гарри отошел на несколько шагов, туда, где их не было слышно остальным.

Гарри еще раньше все обдумал и пришел к заключению, что, если уж кому-то рассказывать о своих догадках, самый подходящий человек — мистер Уизли; во-первых, он работает в Министерстве и, значит, лучше кого-нибудь другого сможет организовать дальнейшее расследование, а во-вторых, от него меньше риска услышать гневную отповедь.

Гарри видел, что миссис Уизли и суровый мракоборец бросают на них издали подозрительные взгляды.

— Когда мы были в Косом переулке, — начал Гарри, но мистер Уизли, сделав гримасу, его перебил.

— Неужели я сейчас услышу правду о том, куда вы девались с Гермионой и Роном, когда якобы находились в задней комнате магазинчика Фреда и Джорджа?

— Откуда вы...

— Гарри, помилуй, ты разговариваешь с человеком, который вырастил Фреда и Джорджа!

— Э-э... Ну, да, мы не были в задней комнате.

— Очень хорошо. Поведай же мне самое худшее.

— Понимаете, мы следили за Драко Малфоем. Мы спрятались под моей мантией-невидимкой.

— У вас была для этого какая-то конкретная причина или просто вам так захотелось?

— Мне показалось, что Малфой что-то задумал, — объяснил Гарри, не обращая внимания на полунасмешливый, полунетерпеливый вид мистера Уизли. — Он удрал от своей матушки, и я хотел знать, зачем ему это понадобилось.

— Да, конечно, — вздохнул мистер Уизли. — И как, узнал?

— Он пошел в «Горбин и Бэрк», — сказал Гарри, — и стал там запугивать этого типа, Горбина. Требовал, чтобы тот помог ему что-то починить. И еще он хотел, чтобы Горбин сберег для него какую-то вещь. Было похоже, что эта вещь вроде той, которую нужно починить. Как будто это пара. И еще... — Гарри набрал побольше воздуху. — Еще одно. Мы видели,

Малфой так и взвился, когда мадам Малкин хотела дотронуться до его левой руки. Я думаю, у него там Черная Метка. Я думаю, он стал Пожирателем смерти вместо своего отца.

Мистер Уизли заметно растерялся. Помолчав немного, он сказал:

— Гарри, я сомневаюсь, чтобы Сам-Знаешь-Кто позволил шестнадцатилетнему мальчику...

— А разве кто-нибудь на самом деле знает, что может и чего не может сделать Сами-Знаете-Кто? — рассердился Гарри. — Мистер Уизли, простите меня, но разве это не стоит расследовать? Если Малфой хочет что-то починить и для этого ему приходится угрожать и запугивать Горбина, так, наверное, это какая-нибудь Темная или опасная вещь, правда?

— Сказать по правде, Гарри, я в этом сомневаюсь, — медленно проговорил мистер Уизли. — Видишь ли, после ареста Люциуса Малфоя мы тщательно обыскали его дом и забрали все, что могло быть опасным.

— Наверное, вы что-нибудь пропустили, — упрямо сказал Гарри.

— Что ж, возможно, — произнес мистер Уизли, но Гарри видел, что мистер Уизли просто не хочет с ним спорить.

Позади них раздался свисток; почти все уже сели в поезд, двери в вагонах закрывались.

— Поторопись, — сказал мистер Уизли, а миссис Уизли закричала:

— Быстрее, Гарри!

Он бросился к вагону, мистер и миссис Уизли помогли ему втащить чемодан.

— Скоро увидимся, ты приедешь к нам на Рождество, милый, мы уже договорились с Дамблдором! — крикнула миссис Уизли в окно, когда Гарри захлопнул за собой дверцу и поезд тронулся с места. — Ты уж, пожалуйста, береги себя, и...

Поезд начал набирать скорость.

— ...и веди себя хорошо, и...

Она уже бежала трусцой по перрону.

— ...не нарывайся на неприятности!

Гарри махал рукой, пока мистер и миссис Уизли не скрылись за поворотом. Тогда он обернулся посмотреть, куда делись остальные. Рон и Гермиона, видимо, сидели в спецвагоне вместе с другими старостами, зато Джинни болтала с подружками чуть дальше по коридору. Гарри направился в ту сторону, волоча за собой чемодан.

На него беззастенчиво таращились. Ученики, сидевшие в купе, мимо которых он проходил, прижимались носами к стеклам, чтобы рассмотреть его получше. Он ожидал, что в этом учебном году придется терпеть повышенный интерес к себе, после всех этих слухов об «Избранном», печатавшихся в «Ежедневном пророке», но ощущение было неприятное — как будто стоишь в ослепительно ярком свете прожекторов. Он тронул Джинни за плечо:

— Пойдем поищем свободное купе?

— Не могу, Гарри, я обещала встретиться с Дином, — весело ответила Джинни. — Позже увидимся!

— Ладно, — сказал Гарри.

Ему почему-то было досадно смотреть, как она уходит, взметнув длинными рыжими волосами. За лето он так привык постоянно видеть ее рядом — совсем забыл, что в школе она очень мало общается с ним, Роном и Гермионой. Гарри моргнул и оглянулся: его окружила толпа восхищенных девочек.

— Привет, Гарри! — послышался за спиной знакомый голос.

— Невилл! — обрадовался Гарри и бросился, как к избавлению, к круглолицему мальчику, который проталкивался к нему навстречу.

— Здравствуй, Гарри, — сказала идущая за Невил-лом девочка с длинными волосами и большими затуманенными глазами.

— Полумна, привет, как дела?

— Очень хорошо, спасибо, — сказала Полумна.

Она прижимала к груди журнал. Огромные буквы на обложке оповещали о том, что внутри журнала можно найти пару бесплатных спектрально-астральных очков.

— Я смотрю, «Придира» процветает? — спросил Гарри с некоторой нежностью к журналу, который в прошлом году напечатал его эксклюзивное интервью.

— О да, тиражи растут, — ответила довольная Полумна.

— Найдем себе места, — предложил Гарри, и все трое отправились дальше по вагонам, битком набитым учениками, молча смотревшими на них во все глаза.

Наконец они отыскали свободное купе, и Гарри поскорее бросился туда.

— Заодно и на нас смотрят, — сказал Невилл, указывая на себя и Полумну, — потому что мы с тобой!

— На вас смотрят, потому что вы тоже были в Министерстве, — возразил Гарри, забрасывая свой чемодан в багажную сетку. — Ты, наверное, читал, наше приключение так расписали в «Ежедневном пророке»...

— Да, я думал, бабушка рассердится, — ответил Невилл, — а она, наоборот, обрадовалась. Сказала, что я наконец становлюсь похожим на папу. Она мне купила новую волшебную палочку, вот, посмотри!

Он вытащил палочку и показал ее Гарри.

— Вишневое дерево и волос единорога, — сообщил он гордо. — Мы думаем, что это одна из последних палочек, которые продал Олливандер, — он исчез на следующий день... Ай, вернись сейчас же, Тревор!

Невилл полез под сиденье в погоне за своей жабой, в очередной раз попытавшейся вырваться на свободу.

— У нас в этом году будут занятия ОД, Гарри? — спросила Полумна, вынимая из журнала пару очков психоделической расцветки.

— Вроде незачем, ведь мы теперь избавились от Амбридж, — сказал Гарри, усаживаясь.

Невилл вылез из-под сиденья, по дороге стукнувшись головой. Вид у него был разочарованный.

— А мне нравилось в ОД! Я столькому у тебя научился!

— Мне тоже нравилось, — невозмутимо произнесла Полумна. — Как будто все мы были друзья.

Полумна часто говорила такое, после чего всем становилось неловко. Гарри внутренне поежился от смущения и жалости. Но он не успел ничего ответить — за дверью купе послышалась какая-то возня, несколько девочек с четвертого курса хихикали и перешептывались, заглядывая в стекло.

— Спроси его!

— Нет, ты спроси!

— Я пойду!

Самая смелая из девочек, с темными глазами, выступающим подбородком и длинными черными волосами, открыла дверь и вошла.

— Привет, Гарри, я Ромильда. Ромильда Вейн, — сказала она громко и уверенно. — Хочешь, переходи в наше купе. Совсем необязательно тебе сидеть с этими, — прибавила она театральным шепотом, указывая на заднюю часть Невилла, которая снова торчала из-под сиденья, где он все еще пытался нашарить Тревора, и на Полумну успевшую надеть очки, которые делали ее похожей на очумевшую разноцветную сову.

— Это мои друзья, — холодно сказал Гарри.

— О! — воскликнула девочка, страшно удивившись. — Ну ладно.

Она удалилась, плотно закрыв за собой дверь.

— Люди считают, что у тебя должны быть крутые друзья, не такие, как мы, — сказала Полумна, снова продемонстрировав свою убийственную честность.

— Вы и сами крутые, — коротко ответил Гарри. — Их-то небось не было тогда в Министерстве. Они не сражались рядом со мной.

— Это ты очень мило сказал, — просияла Полумна, поправила сползающие с носа спектрально-астральные очки и углубилась в чтение «Придиры».

— Ну, мы тоже не сражались с ним лицом к лицу, — сказал Невилл, выбираясь из-под сиденья с волосами, полными пыли и какого-то пуха. В руках у него сидел Тревор с выражением покорности судьбе. — Ты один сразился с ним. Послушал бы ты, как о тебе говорит моя бабушка. «У этого Гарри Поттера больше характера, чем во всем их Министерстве магии!» Она бы все отдала, только бы ты был ее внуком...

Гарри смущенно засмеялся и поскорее заговорил о результатах СОВ. Пока Невилл перечислял свои оценки и гадал, позволят ли ему заниматься трансфигурацией на уровне ЖАБА, если он получил всего только «удовлетворительно», Гарри, почти не слушая, смотрел на него.

Детство Невилла, так же как и детство Гарри, сломал Волан-де-Морт, но Невилл не подозревал, как близок он был к тому, чтобы поменяться судьбой с Гарри. Пророчество могло относиться к любому из них, но Волан-де-Морт по каким-то неведомым причинам решил, что речь идет о Гарри.

Если бы Волан-де-Морт выбрал Невилла, сейчас Невилл сидел бы напротив Гарри со шрамом в форме молнии и с грузом пророчества на плечах... Или не сидел бы? Отдала бы мама Невилла жизнь за своего сына, как отдала ее Лили за жизнь Гарри? Конечно, отдала бы... Но что, если бы она оказалась не в силах заслонить своего сына от Волан-де-Морта? Что, тогда вообще не было бы никакого Избранного? Пустое сиденье там, где сейчас Невилл, и Гарри без всяких шрамов провожала бы на вокзал родная мама, а не мама Рона?

— Что с тобой, Гарри? Тебе нехорошо? — спросил Невилл.

Гарри вздрогнул:

— Извини... Я просто...

— Мозгошмыга словил? — сочувственно осведомилась Полумна, глядя на Гарри сквозь свои громадные радужные очки.

— Я... чего?

— Мозгошмыг. Они невидимые, летают в воздухе, забираются через ухо в голову и вызывают размягчение мозга, — объяснила Полумна. — Я сразу почувствовала, что один такой здесь носится.

Она принялась хлопать в ладоши, как будто ловила невидимую глазу моль. Гарри с Невиллом переглянулись и поскорее заговорили о квиддиче.

Погода за окнами поезда была такая же неровная, как и все лето. То они ехали через промозглый туман, то выскакивали на бледный, но ясный солнечный свет. Во время одного из таких просветов, когда солнце стояло почти прямо над головой, в купе наконец появились Рон и Гермиона.

— Скорее бы тележка с едой приехала, помираю с голоду! — воскликнул Рон, плюхнувшись на сиденье рядом с Гарри и потирая живот. — Привет, Невилл, привет, Полумна. Знаешь что? — прибавил он, обернувшись к Гарри. — Малфой не дежурит с другими старостами. Засел у себя в купе со слизерин-цами, мы видели по дороге.

Гарри, заинтересовавшись, выпрямился на сиденье. Непохоже на Малфоя — упускать такую возможность продемонстрировать свою власть старосты, которой он вовсю злоупотреблял в прошлом учебном году.

— Что он сделал, когда увидел тебя?

— То же, что всегда, — ответил Рон равнодушно, изобразив неприличный жест. — Как-то на него непохоже, правда? Ну, то есть не это, — он повторил жест, — а почему он не ходит по вагонам и не пугает первокурсников?

— Не знаю, — сказал Гарри, но голова у него заработала с бешеной скоростью. Похоже, у Малфоя на уме нечто поважнее, чем запугивание младших учеников.

— Может, ему больше нравилось состоять в Инспекционной дружине, — предположила Гермиона. — Может, после этого быть старостой кажется ему пресным.

— Не думаю, — сказал Гарри. — Я думаю, он... Но не успел Гарри развить свою мысль, как дверь

купе снова отворилась и показалась запыхавшаяся третьекурсница.

— Мне велели передать это Невиллу Долгопупсу и Гарри Поттеру — пролепетала она, запинаясь, и густо покраснела, встретившись взглядом с Гарри. В руках у нее были два пергаментных свитка, перевязанных фиолетовыми ленточками.

Гарри и Невилл в недоумении взяли по свитку, и девочка, спотыкаясь, выбралась из купе.

— Что это? — спросил Рон, глядя, как Гарри разворачивает свиток.

— Приглашение, — сказал Гарри.

Гарри!

Я буду очень рад, если Вы разделите со мной обед в купе «Ц».

Искренне Ваш, профессор Г. Э. Ф. Слизнорт.

— Кто это — профессор Слизнорт? — спросил Невилл, озадаченно глядя на свое приглашение.

— Новый преподаватель, — ответил Гарри. — Ну что, наверное, придется пойти?

— А я-то зачем ему понадобился? — с тревогой спросил Невилл, как будто ожидал наказания.

— Понятия не имею, — ответил Гарри, хотя это была не совсем правда; впрочем, у Гарри не было доказательств, что его догадка верна. — Послушай, — прибавил он в порыве вдохновения, — давай накинем мантию-невидимку, тогда можно будет по дороге посмотреть, чем там занимается Малфой.

Впрочем, из этой затеи ничего не вышло. Коридоры были забиты народом, поджидавшим тележку с едой, в мантии-невидимке там никак нельзя было пробраться. Гарри с сожалением снова затолкал мантию в сумку, думая о том, как приятно быть невидимым — по крайней мере никто не таращится на тебя, раскрыв рот; кажется, на него теперь глазели даже больше, чем когда он в прошлый раз шел по коридору. То и дело кто-нибудь высовывался из купе, чтобы насмотреться вволю. Единственным исключением оказалась Чжоу Чанг — она, наоборот, метнулась к себе в купе, едва завидев Гарри. Проходя мимо, он увидел через окошко, что она увлеченно о чем-то разговаривает со своей подружкой Мариэттой, у которой толстый слой косметики не вполне скрывал своеобразно расположенные прыщи, до сих пор красовавшиеся на лице. Злорадно улыбаясь про себя, Гарри двинулся дальше.

Добравшись до купе «Ц», Гарри с Невиллом сразу увидели, что не только они одни приглашены к Слизнорту, хотя, судя по тому, с каким энтузиазмом он их приветствовал, Гарри был самым желанным гостем.

— Гарри, мой мальчик! — воскликнул Слизнорт при виде него и вскочил на ноги, заполнив чуть ли не все купе громадным, затянутым в бархат животом. Его блестящая лысина и пышные серебристые усы сияли в солнечных лучах, как и золотые пуговицы на жилете. — Рад видеть, рад видеть! А вы, должно быть, мистер Долгопупс!

Невилл кивнул. По приглашающему знаку Слизнорта они уселись друг против друга на единственные оставшиеся места — у самой двери. Гарри оглядел остальных гостей. Он узнал слизеринца с одного с ними курса, длинного черноволосого мальчишку с высокими скулами и раскосыми глазами. Были тут и двое незнакомых мальчиков с седьмого курса, а в уголке, затиснутая рядом со Слизнортом с таким видом, будто не вполне понимает, как она здесь оказалась, сидела Джинни.

— Ну-ка, вы здесь всех знаете? — спросил Слизнорт Гарри и Невилла. — Вот Блез Забини с вашего курса...

Забини ничем не показал, что узнает их, Гарри и Невилл ответили ему тем же — ученики Гриффиндора и Слизерина принципиально терпеть не могли друг друга.

— Это Кормак Маклагген — вы, быть может, встречались? Нет?

Маклагген, рослый парень с жесткими волосами, поднял руку в знак приветствия, Гарри и Невилл кивнули в ответ.

— А это Маркус Белби, не знаю, знакомы ли вы? Белби, худой и нервный, натянуто улыбнулся.

— А эта очаровательная юная леди говорит, что знает вас обоих! — закончил Слизнорт.

Джинни скорчила им рожицу из-за его спины.

— Ну вот и прекрасно! — с удовольствием проговорил Слизнорт. — Я смогу получше со всеми вами познакомиться. Берите салфетки. Обед из моих собственных припасов. Насколько я помню, в тележке по вагонам развозят главным образом лакричные волшебные палочки, это не для стариковского пищеварения... Кусочек фазана, Белби?

Белби вздрогнул и покорно взял здоровенный кусок — примерно с половину холодного фазана.

— Я сейчас как раз рассказывал Маркусу, что имел удовольствие учить его дядюшку Дамокла, — сообщил Слизнорт Невиллу и Гарри, одновременно пустив по кругу корзинку с булочками. — Это был выдающийся чародей, совершенно выдающийся, и орден Мерлина получил по заслугам. Вы часто видитесь с дядей, Маркус?

К несчастью, Маркус только что набил рот фазаном; торопясь ответить, он слишком резко глотнул, посинел и начал задыхаться.

—Анапнео, — спокойно произнес Слизнорт, направив волшебную палочку на Белби, дыхательные пути у которого сразу же прочистились.

— Н-не... не очень часто, — пропыхтел Белби со слезами на глазах.

— Ну конечно, он, вероятно, человек занятой, — сказал Слизнорт, вопросительно глядя на Белби. — Едва ли он изобрел Волчье противоядие без долгой и тяжелой подготовительной работы!

— Да, наверное... — Белби, видимо, не решался откусить еще фазана, пока Слизнорт не закончил его допрашивать. — Он... Понимаете, они с моим папой не очень ладят, так что я о нем не так уж много знаю...

Он замялся и умолк Слизнорт одарил его холодной улыбкой и тут же повернулся к Маклаггену.

— А теперь о вас, Кормак, — сказал Слизнорт. — Я случайно знаю, что вы часто видитесь со своим дядей Тиверием. У него есть великолепная фотография, как вы с ним охотитесь на штырехвостов — в Норфолке, если не ошибаюсь?

— О да, это было классно! — выпалил Маклагген. — С нами еще были Берти Хиггс и Руфус Скрим-джер... Ну, он тогда еще не был министром...

— Ах вот как, вы и Берти знаете, и Руфуса тоже? — заулыбался Слизнорт и принялся угощать всех пирожками на маленьком подносике, каким-то образом пропустив при этом Белби. — А скажите-ка мне...

Все было так, как и подозревал Гарри. Очевидно, сюда пригласили только тех, у кого имелись очень известные или влиятельные родственники — естественно, кроме Джинни. После Маклаггена настала очередь Забини, и оказалось, что его мама — знаменитая красавица-колдунья (насколько понял Гарри, она выходила замуж семь раз, причем каждый из ее мужей погибал при загадочных обстоятельствах, и каждый оставил ей кучу золота). Следующим допросу подвергся Невилл; это были тяжелые десять минут, поскольку родители Невилла, прославленные мракоборцы, сошли с ума под пытками, когда их мучили Беллатриса Лестрейндж и еще парочка Пожирателей смерти. У Гарри осталось впечатление, что Слизнорт решил пока не делать окончательных выводов по поводу Невилла, а сперва выждать и посмотреть, проявятся ли у него родительские таланты.

— А теперь, — провозгласил Слизнорт, поворачиваясь всем корпусом на сиденье с видом конферансье, объявляющего гвоздь программы, — Гарри Поттер! С чего же начать? У меня ощущение, что при нашей встрече летом я лишь чуть-чуть копнул у самой поверхности!

С минуту он любовался Гарри, как будто это был особенно большой и вкусный кусок фазана, затем сказал:

— Вас теперь называют Избранным!

Гарри молчал. Белби, Маклагген и Забини дружно уставились на него.

— Разумеется, — сказал Слизнорт, не сводя глаз с Гарри, — слухи ходят уже несколько лет... Я помню, как... хм... после той страшной ночи... Лили... Джеймс... а вы остались в живых... Говорили, что у вас, должно быть, какие-то невероятные способности...

Забини тихонько кашлянул, как бы выражая сомнение и насмешку. Из-за спины Слизнорта послышался сердитый голос:

— Ага, Забини, у тебя зато огромные способности... выпендриваться!

— Ах, батюшки мои! — благодушно усмехнулся Слизнорт, оглянувшись на Джинни, сверкавшую глазами в сторону Забини из-за выпирающего слизнор-товского живота. — Берегитесь, Блез! Когда я проходил мимо купе этой юной леди, я видел, как она выполнила великолепнейший Летучемышиный сглаз! Я на вашем месте поостерегся бы вставать у нее на пути!

Забини ответил презрительным взглядом.

— Во всяком случае, — сказал Слизнорт, снова повернувшись к Гарри, — этим летом ходят такие слухи! Не знаешь, чему и верить, ведь у «Пророка», как известно, случаются ошибки, но при таком количестве очевидцев не приходится сомневаться, что кое-какие беспорядки в Министерстве имели место, а вы были в самой гуще событий!

Гарри, не видя никакой возможности увильнуть от ответа, если только совсем уж нагло не соврать, кивнул, но по-прежнему ничего не сказал. Слизнорт лучезарно улыбнулся.

— Такая скромность, такая скромность, неудивительно, что Дамблдор так к вам привязан... Стало быть, вы действительно были там? Что касается подробностей... они так сенсационны... Просто не знаешь, чему и верить! К примеру, это легендарное пророчество...

— Мы не слышали никакого пророчества, — сказал Невилл, становясь пунцовым, как куст герани.

— Верно, — бросилась ему на помощь Джинни. — Мы с Невиллом тоже там были, все это чепуха насчет Избранного, обычные выдумки «Пророка».

— Вы оба тоже там были? — живо заинтересовался Слизнорт, переводя взгляд с Невилла на Джинни и обратно, но оба словно воды в рот набрали, не поддавались на его ободряющие улыбки. — Да... что ж... Конечно, «Пророк» частенько преувеличивает... — продолжил Слизнорт несколько разочарованным тоном. — Помню, дорогая Гвеног мне говорила... Я, разумеется, имею в виду Гвеног Джонс, капитана «Холихедских гарпий»...

Он пустился в долгие и запутанные воспоминания, но у Гарри осталось четкое ощущение, что Слизнорт с ним еще не закончил и что Невилл и Джинни его не убедили.

Время все тянулось, Слизнорт сыпал историями о разных знаменитых волшебниках, которых он обучал в Хогвартсе и которые были прямо-таки счастливы вступить, как он выразился, в Клуб Слизней. Гарри томился, ему хотелось уйти, но он не мог придумать, как сделать это вежливо. Наконец поезд выскочил из очередного долгого участка тумана на свет красного закатного солнца, и Слизнорт огляделся, мигая в полумраке.

— Боже праведный, уже темнеет! А я и не заметил, как зажглись лампы. Идите-ка все переодевайтесь в школьные мантии! Маклагген, непременно заходите ко мне, возьмите почитать ту книгу о штыре-хвостах. Гарри, Блез — просто так заходите, в любое время. Это и к вам относится, мисс, — обернулся он к Джинни с веселым огоньком в глазах. — Ну же, расходитесь, кыш!

Забини отпихнул Гарри и первым вышел в полутемный коридор, бросив на Гарри злобный взгляд, который Гарри вернул ему с процентами. Сам он, а с ним Джинни и Невилл, как и Забини, направились в конец поезда.

— Я рад, что все это кончилось, — сказал Невилл, сверля глазами спину Забини. — Ты-то как там оказалась, Джинни?

— Он увидел, как я напустила сглаз на Захарию Смита, — ответила Джинни. — Помните того дурака из пуффендуйцев, он еще был у нас в ОД? Привязался с расспросами, что да что случилось в Министерстве, и так меня довел, я его и шарахнула... А тут входит Слизнорт. Я думала, назначит наказание, а он только восхитился — какой отличный сглаз, и пригласил на обед. Вот псих, да?

— Это лучше, чем приглашать человека только потому, что у него мама знаменитость, — сказал Гарри, хмуро глядя в затылок Забини. — Или дядюшка...

Он не договорил и умолк Ему вдруг пришла в голову мысль, отчаянная, но способная принести отличные результаты... Через минуту Забини вернется в купе слизеринцев с шестого курса, туда, где сидит Малфой, в уверенности, что его никто не слышит, кроме друзей-слизеринцев... Если незаметно туда пробраться, кто знает, что можно увидеть и услышать? Правда, времени осталось всего ничего, до станции Хогсмид не больше получаса пути, судя по безлюдным пейзажам за окном, но, раз никто не хочет принимать подозрения Гарри всерьез, надо самому потрудиться, чтобы раздобыть доказательства.

— Встретимся позже, — шепнул Гарри, вытащил мантию-невидимку и набросил ее на себя.

— А ты что будешь... — начал Невилл.

— Потом! — прошипел Гарри и помчался догонять Забини, стараясь ступать бесшумно, хотя его шагов все равно почти не было слышно за грохотом поезда.

В коридоре практически никого не осталось. Почти все разошлись по своим купе переодеться в школьные мантии и собрать вещи. Гарри старался держаться поближе к Забини, насколько это возможно было сделать, не касаясь его, и все-таки не успел проскользнуть за ним в купе. Забини уже начал закрывать дверь; Гарри быстро подставил ногу, не давая ей задвинуться до конца.

— Да что с ней такое? — разозлился Забини, дергая раздвижную дверь и каждый раз натыкаясь на невидимую ногу Гарри.

Гарри схватился за дверь и толкнул изо всех сил. Забини, все еще державшийся за ручку, повалился на колени к Грегори Гойлу, началась свалка. Гарри под шумок шмыгнул в купе и, подтянувшись на руках, забрался на багажную полку. Очень удачно, что как раз в этот момент Гойл и Забини сцепились друг с другом, а остальные смотрели на них, — Гарри был совершенно уверен, что его ноги высунулись из-под мантии. На какое-то ужасное мгновение ему даже показалось, что Малфой провожает взглядом его кроссовку, взлетающую вверх, но тут Гойл захлопнул наконец дверь и спихнул с себя Забини. Растрепанный и недовольный Забини рухнул на сиденье, Винсент Крэбб вернулся к своим комиксам, а Малфой, посмеиваясь, улегся на два сиденья сразу, положив голову на колени Пэнси Паркинсон. Гарри на полке скрючился под мантией, подоткнув ее под себя со всех сторон, и стал смотреть, как Пэнси Паркинсон перебирает прилизанные белобрысые волосы Малфоя с такой самодовольной улыбкой, словно другие девчонки только и мечтали бы оказаться на ее месте. Качающаяся под потолком лампа ярко освещала эту сцену, Гарри свободно мог прочесть каждое слово в комиксах, которые читал Гойл прямо под ним.

— Ну что, Забини, — сказал Малфой, — что нужно этому Слизнорту?

— Просто подыскивает людей со связями, — ответил Забини, все еще злобно косившийся в сторону Гойла. — Не сказать чтобы он так уж много их нашел.

Этот ответ, похоже, не понравился Малфою.

— Кого он еще позвал? — требовательно спросил он.

— Маклаггена из Гриффиндора, — сказал Забини.

— Ну да, у него дядя большая шишка в Министерстве, — сказал Малфой.

— Еще какого-то типа по фамилии Белби из Когтеврана...

— Вот еще, он такой придурок! — ввернула Пэнси.

— А еще Долгопупса, Поттера и малявку Уизли, — закончил Забини.

Малфой резко сел, сбросив руку Пэнси.

— Он пригласил Долгопупса?!

— Ну, наверное, пригласил, раз Долгопупс там оказался, — равнодушно ответил Забини.

— Да чем Долгопупс мог заинтересовать Слизнорта?

Забини пожал плечами.

— Поттер — понятно, драгоценный Поттер, очевидно, Слизнорт хотел поглядеть на Избранного, — злобно усмехнулся Малфой, — но эта малявка Уизли! В ней-то что такого особенного?

— Многим мальчишкам она нравится, — сказала Пэнси, искоса наблюдая за реакцией Малфоя. — Даже ты считаешь ее хорошенькой, правда, Блез? А ведь мы все знаем, какой ты разборчивый!

— Да я бы побрезговал прикоснуться к такой предательнице, которая ни во что не ставит чистоту крови, будь она хоть раскрасавица, — холодно отозвался Забини.

Пэнси была очень довольна. Малфой снова улегся к ней на колени и позволил ей дальше гладить его волосы.

— В общем, вкусы Слизнорта оставляют желать лучшего. Может быть, он впал в старческий маразм.

А жаль, отец всегда говорил, что в свое время это был неплохой волшебник Папа был у него любимчиком. Наверное, Слизнорт не знает, что я тоже еду этим поездом, не то бы он...

— Я бы на твоем месте не особо рассчитывал на приглашение, — сказал Забини. — Когда я только пришел, он спросил меня про папу Нотта. Вроде они старые друзья, но как услышал, что его арестовали в Министерстве, не обрадовался и Нотта так и не пригласил, верно? По-моему, Слизнорта не привлекают Пожиратели смерти.

Малфой явно разозлился, но выдавил из себя исключительно невеселый смешок.

— Да кому вообще интересно, что его привлекает? Кто он, в сущности, такой? Просто дурацкий учителишка. — Малфой демонстративно зевнул. — Я о чем — может, в будущем году меня и в Хогвартсе-то не будет, так какая мне разница, как ко мне относится какой-то толстый старикан, обломок дряхлого прошлого?

— Как это — в будущем году тебя не будет в Хогвартсе? — возмутилась Пэнси и даже прекратила ухаживать за волосами Малфоя.

— Да так уж, кто знает, — ответил Малфой со слабым намеком на самодовольную улыбочку, — может быть, я... ну... пойду дальше, буду заниматься более важными вещами.

Скорчившись под мантией-невидимкой на багажной полке, Гарри почувствовал, как у него заколотилось сердце. Что скажут на это Рон и Гермиона? Крэбб и Гойл вытаращились на Малфоя, разинув рты; как видно, они не подозревали о его планах заняться более важными вещами. Даже Забини позволил любопытству отразиться на своем красивом лице. Пэнси снова принялась медленно поглаживать Малфоя по волосам, вид у нее был ошеломленный.

— Ты говоришь... о нем?

Малфой пожал плечами:

— Мама хочет, чтобы я закончил школу, но я лично считаю, что это теперь не так уж важно. Ну, подумайте сами... когда Темный Лорд придет к власти, разве для него будет иметь значение, кто сколько сдал СОВ и какие у кого оценки по ЖАБА? Да нет, конечно... Он будет смотреть, кто как ему служил, кто больше был ему предан...

— И ты думаешь, что можешь как-то послужить ему? — с убийственной иронией поинтересовался Забини. — В шестнадцать лет, даже еще не закончив школу?

— Я же только что об этом говорил, нет? Может быть, для него не имеет значения, закончил я школу или не закончил. Может быть, для того, что он мне поручил, совсем не требуется свидетельства об образовании, — тихо сказал Малфой.

Крэбб и Гойл сидели с разинутыми ртами, словно горгульи. Пэнси смотрела на Малфоя чуть ли не со священным трепетом.

— Уже видно Хогвартс. — Малфой, явно наслаждаясь произведенным эффектом, показал в темноту за окном. — Пора надевать мантии.

Гарри неотрывно смотрел на Малфоя и потому не заметил, как Гойл потянулся за своим чемоданом; чемодан, сползая с полки, больно стукнул Гарри в висок Он невольно охнул, и Малфой сразу посмотрел на багажную полку, задумчиво сдвинув брови.

Гарри не боялся Малфоя, но все-таки ему не хотелось быть застигнутым с мантией-невидимкой посреди компании недружелюбно настроенных слизеринцев. Со слезящимися глазами и гудящей от боли головой он вытащил волшебную палочку, стараясь, чтобы мантия при этом не сбилась, и стал ждать, затаив дыхание. К счастью, Малфой, видимо, решил, что ему послышалось. Он вместе с остальными натянул на себя мантию, запер чемодан, а когда поезд начал рывками замедлять ход, застегнул у горла новенький плотный дорожный плащ.

Гарри видел, как коридор понемногу наполняется народом, и тихо надеялся, что Рон и Гермиона вынесут на платформу его вещи. Сам он не мог сдвинуться с места, пока все не уйдут из купе. Наконец поезд дернулся в последний раз и остановился. Гойл открыл дверь и вышел, расталкивая толпу второкурсников. Крэбб и Забини поспешили за ним.

— Ты иди, — сказал Малфой Пэнси Паркинсон, которая поджидала его, протянув руку, как будто надеялась, что они возьмутся за руки. — Мне тут нужно кое-что проверить.

Пэнси ушла. Теперь в купе остались только Гарри и Малфой. Ученики проходили мимо, один за другим спускались на темную платформу. Малфой подошел к двери и опустил шторки. Теперь из коридора не было видно, что происходит в купе. Потом он наклонился и снова отпер свой чемодан.

Гарри перегнулся через край багажной полки, сердце у него стучало все быстрее. Что такое Малфой хочет скрыть от Пэнси? Неужели Гарри сейчас увидит тот таинственный предмет, который так необходимо было починить?

— Петрификус Тоталус!

Без всякого предупреждения Малфой нацелил волшебную палочку на Гарри, и того мгновенно парализовало. Словно в замедленном кино он свалился с багажной полки и грохнулся на пол, так что все купе задрожало. Он лежал у ног Малфоя, мантия-невидимка распахнулась и почти вся оказалась под ним, так что он остался на виду, как был, с нелепо поджатыми ногами. Он не мог пошевелиться, мог только смотреть, не мигая, на Малфоя, который широко улыбался.

— Так я и думал, — сказал Малфой, ликуя. — Я слышал, как Гойл задел тебя чемоданом. И мне показалось, я видел, как мелькнуло что-то белое, когда Забини вернулся... — Его взгляд задержался на кроссовках Гарри. — Это, наверное, ты держал дверь, когда Забини хотел ее закрыть? — Он задумчиво взглянул на Гарри. — Ничего особенно важного ты не услышал, Поттер. Но, раз уж ты мне попался...

И он с силой ударил Гарри ногой в лицо. Гарри почувствовал, как у него хрустнул нос, кровь брызнула фонтаном.

— Это тебе за моего отца... А теперь... Малфой вытащил из-под неподвижного тела Гарри мантию-невидимку и набросил на него.

— Вряд ли тебя найдут раньше, чем поезд вернется в Лондон, — тихо проговорил он. — Увидимся, Поттер... А может, и не увидимся.

И, не забыв по дороге наступить на пальцы Гарри, Малфой вышел из купе.

Глава 8 СНЕГГ ТОРЖЕСТВУЕТ

Гарри не мог пошевелить ни одним мускулом. Он лежал под мантией-невидимкой, чувствуя, как кровь хлещет из сломанного носа, горячая и мокрая, и заливает лицо. Из коридора доносились голоса и шаги. Первой мыслью Гарри было, что купе наверняка осмотрят, прежде чем поезд отправится в обратный путь. Но тут же пришло мучительное осознание: даже если кто-нибудь заглянет в купе, его не увидят и не услышат. Оставалась одна надежда, что кто-то случайно зайдет сюда и наступит на него.

Гарри никогда еще не чувствовал такой ненависти к Малфою, как сейчас, когда лежал на спине наподобие карикатурной черепахи, и кровь заливалась ему в открытый рот, вызывая тошноту. Надо же было вляпаться в такую дурацкую историю... Вот затихли последние шаги, ученики столпились на темной платформе, было слышно, как они там болтают и шумно передвигают чемоданы.

Рон и Гермиона решат, что он сошел с поезда, не дожидаясь их. К тому времени, когда они доберутся до Хогвартса, займут места в Большом зале, несколько раз осмотрят гриффиндорский стол и наконец поймут, что Гарри здесь нет, он, несомненно, будет уже на полдороге к Лондону.

Он попытался издать какой-нибудь звук, хотя бы захрипеть, но не смог. Тогда он вспомнил, что некоторые волшебники, такие, как Дамблдор, умеют колдовать, не произнося заклинания вслух, попытался призвать к себе выпавшую из руки волшебную палочку, мысленно повторяя: «Акцио, волшебная палочка!» — но ничего не получилось.

Ему казалось, что он слышит шелест листьев на деревьях вокруг озера и далекое уханье совы, но никаких признаков того, что его ищут, не было. И уж тем более (он чуточку презирал себя за эту мысль) нигде не раздавалось панических голосов, спрашивающих, куда пропал Гарри Поттер. С растущей безнадежностью он представлял себе, как вереница карет, запряженных фестралами, приближается к школе, и взрывы приглушенного хохота доносятся из той кареты, где Малфой пересказывает своим друж-кам-слизеринцам, как он избил Гарри.

Поезд дернулся, и Гарри перекатился на бок Теперь он смотрел не в потолок, а на пыльную нижнюю сторону сиденья. Пол начал вибрировать — это ожил, взревев, паровоз. «Хогвартс-экспресс» отправлялся в обратный путь, и никто не знал, что Гарри остался в вагоне...

Вдруг он почувствовал, что мантия-невидимка слетела с него, и чей-то голос у него над головой сказал:

— Здорово, Гарри.

Сверкнула вспышка красного света, и к Гарри вернулась способность двигаться. Он приподнялся, упираясь в пол, сел, приняв более достойную позу, наспех вытер кровь с лица тыльной стороной ладони, поднял голову и увидел Тонкс. Она складывала мантию-невидимку, которую только что сорвала с него.

— Давай-ка двигать отсюда поскорее, — сказала она. Окна уже заволокло клубами дыма от паровоза, поезд тронулся. — Пошли, будем прыгать.

Гарри выскочил за ней в коридор. Тонкс распахнула вагонную дверь и спрыгнула на платформу, все быстрее скользившую мимо, — поезд набирал ход. Гарри тоже прыгнул, слегка покачнулся, приземляясь, но сразу выпрямился и успел увидеть, как сверкающий алый паровоз, разгоняясь все быстрее, исчезает за поворотом.

Прохладный ночной воздух приятно холодил разбитый нос. Тонкс смотрела на него; Гарри было неловко и страшно досадно, что она нашла его в таком идиотском виде. Метаморфиня молча протянула ему мантию-невидимку.

— Кто это сделал?

— Драко Малфой, — с горечью ответил Гарри. — Спасибо, что... В общем, спасибо.

— Не за что, — без улыбки сказала Тонкс. Насколько Гарри мог разглядеть в темноте, у нее были все те же мышиного цвета волосы и несчастное выражение лица, что и в ту ночь, когда он видел ее в «Норе». — Постой минутку спокойно, я поправлю тебе нос.

Эта идея Гарри не очень вдохновила. Он рассчитывал заглянуть в больничное крыло к мадам Помфри, которой больше доверял по части исцеляющих заклинаний, но говорить об этом ему показалось неудобно, так что он встал неподвижно и зажмурил глаза.

— Эпискеи! — произнесла Тонкс.

Носу Гарри вдруг стало очень жарко и тут же — очень холодно. Гарри поднял руку и осторожно пощупал нос. Вроде все было в порядке.

— Спасибо большое!

— Ты лучше накинь свою мантию, и пойдем к школе, — сказала Тонкс, по-прежнему без улыбки.

Когда Гарри снова закутался в мантию, Тонкс взмахнула волшебной палочкой; из палочки вылетело огромное серебристое четвероногое существо и умчалось в ночь.

— Это был Патронус? — спросил Гарри. Он уже видел раньше, как Дамблдор передавал сообщения таким способом.

— Да, я хочу дать знать в замок, что ты со мной, чтобы они не беспокоились. Идем, не стоит тянуть.

Они зашагали по аллее, ведущей к школе.

— Как вы меня нашли?

— Я заметила, что ты не сходил с поезда, и я знала, что у тебя есть эта мантия. Подумала, что ты зачем-то спрятался. Увидела купе с задернутыми шторками, заглянула проверить.

— А что вы вообще здесь делаете? — спросил Гарри.

— Я теперь постоянно здесь дежурю, в Хогсми-де. Дополнительная охрана школы, — объяснила Тонкс.

— Только вы одна дежурите, или...

— Нет, еще Праудфут, Сэвидж и Долиш.

— Долиш — это тот мракоборец, которого Дамблдор оглушил в прошлом году?

— Он самый.

Они брели по темной, пустынной дороге, следуя за свежими следами от колес. Гарри покосился на Тонкс из-под мантии. В прошлом году она была такая любопытная (даже иногда чуточку надоедливая), постоянно смеялась, шутила. А теперь Тонкс казалась намного старше, сделалась более серьезной и целеустремленной. Неужели это все из-за того, что случилось в Министерстве? Гарри со смущением подумал, что Гермиона наверняка посоветовала бы ему как-то утешить Тонкс, поговорить о Сириусе, сказать, что она ни в чем не виновата, но он не мог себя заставить. Он вовсе не винил ее в смерти Сириуса, тут она была виновата не больше других (уж, во всяком случае, не больше самого Гарри), просто ему было тяжело разговаривать о Сириусе, и он всячески старался этого избегать. Так они и шли молча через холодную тьму. Длинный плащ Тонкс с шорохом волочился за ними по земле.

Раньше Гарри всегда проезжал здесь в карете, и сейчас в первый раз заметил, как далеко до школы от станции в Хогсмиде. Наконец он с облегчением увидел высокие каменные столбы по обе стороны ворот с фигурами крылатых вепрей наверху. Он замерз, проголодался, и ему не терпелось поскорее расстаться с этой новой угрюмой Тонкс. Но когда он протянул руку и толкнул ворота, оказалось, что они заперты.

—Алохомора! — уверенно произнес он, направив волшебную палочку на висячий замок, но ничего не случилось.

— Здесь это не подействует, — сказала Тонкс. — Дамблдор лично заколдовал ворота.

Гарри огляделся.

— Я могу перелезть через ограду, — предложил

он.

— Нет, не можешь, — скучным голосом ответила Тонкс. — На ограде тоже заклинания против несанкционированного вторжения. Этим летом меры безопасности усилили в сто раз.

— Ну, тогда, — сказал Гарри, которого начинало раздражать ее равнодушие, — мне, видимо, придется здесь заночевать.

— Вон кто-то за тобой идет, — сказала Тонкс. — Смотри.

Вдали, у подножия замка, показался раскачивающийся фонарь. На радостях Гарри даже подумал, что сможет без труда перетерпеть сиплые разглагольствования Филча на тему о том, как нехорошо опаздывать и как в доброе старое время поддерживали дисциплину посредством регулярного использования тисков для больших пальцев. Только когда мерцающий желтый огонек был уже футах в десяти от них и Гарри стащил мантию-невидимку, чтобы его могли увидеть, он вдруг с отвращением узнал озаренные светом фонаря крючковатый нос и длинные сальные черные волосы Северуса Снегга.

— Ну-ну, — хмыкнул Снегг, извлекая волшебную палочку и прикасаясь ею к висячему замку, отчего цепи тут же разошлись в стороны и створки ворот со скрипом распахнулись. — Очень мило, что вы наконец-то соизволили явиться, Поттер, хотя вам, по-видимому представляется, что школьная мантия сильно повредит вашей красоте.

— Я не мог переодеться, у меня не было... — начал Гарри, но Снегг перебил его на полуслове.

— Нет необходимости ждать, Нимфадора. Со мной Поттер в полной... хм-м... безопасности.

— Я думала, что мое сообщение примет Хагрид, — сказала Тонкс, нахмурившись.

— Хагрид, как и Поттер, опоздал на пир по случаю начала учебного года, так что я получил сообщение вместо него. Кстати, — прибавил Снегг, отступая в сторону, чтобы Гарри мог пройти в ворота, — любопытно было увидеть твоего нового Патронуса.

Он с грохотом захлопнул створки прямо перед ее носом и снова коснулся замка волшебной палочкой. Цепи, звякая, поползли на место.

— По-моему, прежний был лучше, — сказал Снегг с нескрываемым злорадством в голосе. — Новый слабоват.

Снегг повернулся, качнув фонарем, и Гарри на мгновение увидел потрясение и гнев на освещенном лице Тонкс. Потом ее снова скрыла тьма.

Гарри двинулся за Снеггом к школе.

— Спокойной ночи, — крикнул он через плечо. — Спасибо... Спасибо за все!

— Пока, Гарри.

Наверное, целую минуту Снегг ничего не говорил. Гарри чувствовал, как его захлестывают волны ненависти, такой сильной, что казалось невероятным, как это Снегг не замечает ее жара. Гарри терпеть не мог Снегга с самой первой их встречи, но окончательно и бесповоротно Снегг восстановил его против себя своим обращением с Сириусом. Что бы там ни говорил Дамблдор, у Гарри летом было время подумать, и он пришел к выводу, что Сириус в ночь своей гибели помчался в Министерство не в последнюю очередь из-за ехидных намеков Снегга, якобы он, Сириус, сидит в безопасности и прячется, пока другие члены Ордена Феникса рискуют головой, сражаясь с Волан-де-Мортом. Гарри не желал расстаться с этой мыслью, потому что это позволяло обвинить Снегга, что было само по себе приятно, а кроме того, Гарри очень хорошо знал: если есть на свете человек, который не огорчился из-за смерти Сириуса, то именно этот человек идет сейчас рядом с ним в темноте.

— Думаю, следует оштрафовать Гриффиндор на пятьдесят очков за ваше опоздание, — сказал Снегг. — Плюс еще, скажем, двадцать очков за появление в ма-гловской одежде. Я, пожалуй, не припомню другого такого случая, чтобы один из факультетов оказался с отрицательным количеством очков в первый же день учебного года — даже еще не успели приступить к десерту. По-моему, вы установили рекорд, Поттер.

Гарри показалось, что кипевшие в нем ярость и ненависть раскалились добела, но он скорее согласился бы вернуться в Лондон в обездвиженном виде, чем рассказать Снеггу отчего он опоздал.

— Надо думать, вы рассчитывали на эффектный выход? — продолжал издеваться Снегг. — И поскольку летающего автомобиля на сей раз под рукой не оказалось, вы решили, что ворваться в Большой зал в самом разгаре праздника тоже будет достаточно драматично.

Гарри молчал, хотя у него было такое чувство, словно его сейчас разорвет на куски. Он знал, что Снегг для того и вызвался пойти за ним — ради этих нескольких минут, пока он может без свидетелей измываться и куражиться над Гарри.

Наконец они подошли к ступеням у входа в замок. Огромные дубовые двери распахнулись, пропуская их в просторный, вымощенный каменными плитами вестибюль, и стали слышны смех, разговоры, звон тарелок и бокалов из раскрытых дверей Большого зала. Гарри подумал, не надеть ли ему снова мантию-невидимку, чтобы незаметно добраться до своего места за длинным гриффиндорским столом (который, как нарочно, находился дальше других от входа).

Но Снегг как будто прочитал мысли Гарри. Он сказал:

— Без мантии. Пойдете у всех на виду — я уверен, именно этого вы и добивались.

Гарри повернулся и шагнул прямо в широко раскрытые двери — лишь бы подальше от Снегга. Большой зал с четырьмя длинными факультетскими столами и преподавательским столом на возвышении был, как обычно, украшен парящими в воздухе свечами, в свете которых тарелки на столах сверкали и переливались. Но у Гарри все расплывалось в глазах, и он видел только какое-то неясное мерцание. Он шел так быстро, что успел миновать стол Пуф-фендуя, прежде чем на него начали оглядываться, а когда несколько человек вскочили на ноги, чтобы лучше видеть, он уже высмотрел Рона и Герми-ону, рванулся вперед и втиснулся на скамью между ними.

— Где ты был? Ух ты, что это у тебя с лицом? — спросил Рон, выпучив на него глаза, как и ближайшие соседи по столу.

— А что с ним такое? — Гарри схватил ложку и прищурился, разглядывая свое искаженное отражение.

— Ты весь в крови! — ахнула Гермиона. — Повернись-ка сюда...

Она взмахнула волшебной палочкой, сказала: «Тергео!» — и засохшая кровь мигом втянулась в волшебную палочку.

— Спасибо, — сказал Гарри, ощупывая ставшее совершенно чистым лицо. — Как выглядит мой нос?

— Нормально, — ответила Гермиона с тревогой. — А как он должен выглядеть? Гарри, что случилось, мы тут чуть не умерли со страху!

— Потом расскажу, — коротко ответил Гарри. Он заметил, что Джинни, Невилл, Дин и Симус

насторожили уши, и даже Почти Безголовый Ник, призрак факультета Гриффиндор, подплыл поближе, чтобы послушать.

— Но... — сказала Гермиона.

— Не сейчас, Гермиона, — мрачным и многозначительным тоном произнес Гарри.

Он очень надеялся, что все вообразят, будто его задержали некие героические свершения, желательно с участием парочки Пожирателей смерти и де-ментора. Конечно, Малфой постарается растрепать правду кому только можно, но есть некоторая вероятность, что большинство гриффиндорцев его не услышат.

Он перегнулся через Рона, чтобы взять себе пару куриных ножек и горсть чипсов, но не успел — они исчезли, и вместо них появился десерт.

— Ты и распределение пропустил, — сообщила Гермиона. Рон тем временем потянулся к огромному шоколадному торту.

— Шляпа говорила что-нибудь интересное? — спросил Гарри, положив себе пирога с патокой.

— Да, в общем, то же, что и всегда... Советовала объединиться перед лицом врага и так далее.

— Дамблдор что-нибудь говорил про Волан-де-Морта?

— Нет пока, но он всегда произносит речь после окончания пира, правильно? Наверное, уже скоро.

— Снегг сказал, что Хагрид опоздал на пир...

— Ты видел Снегга? Где это? — спросил Рон, судорожно запихивая в рот куски шоколадного торта.

— Столкнулись по дороге, — уклончиво ответил Гарри.

— Хагрид опоздал всего на несколько минут, — сказала Гермиона. — Смотри, Гарри, он тебе машет.

Гарри поглядел в сторону преподавательского стола и широко улыбнулся Хагриду, который в самом деле махал ему рукой. Хагрид так и не научился вести себя с подобающей преподавателю солидностью, как, скажем, профессор Макгонагалл, декан факультета Гриффиндор, которая сидела сейчас рядом с ним, доставая ему макушкой чуть выше локтя, но пониже плеча, и неодобрительно косилась на столь бурное приветствие. Гарри удивился, заметив, что по другую сторону от Хагрида сидит профессор Трелони, преподавательница прорицаний — она редко покидала свой кабинет на верхушке башни, и он еще ни разу не видел ее на пиру по случаю начала учебного года. Она была одета так же причудливо, как и всегда, вся в развевающихся шалях и сверкающих бусах, глаза казались невероятно огромными за стеклами очков. Гарри всегда считал ее обыкновенной мошенницей и страшно удивился, узнав в конце прошлого учебного года, что именно она произнесла пророчество, из-за которого лорд Волан-де-

Морт убил родителей Гарри и пытался уничтожить его самого. После этого он и вовсе не стремился бывать в ее обществе. К счастью, в этом году ему уже не нужно было изучать прорицания. Ее взгляд, словно луч маяка, двинулся в сторону Гарри; он быстро отвернулся, и на глаза ему попался стол слизе-ринцев. Под оглушительный хохот и аплодисменты Драко Малфой демонстрировал с помощью пантомимы, как он разбивает кому-то нос. Гарри уткнулся взглядом в свою тарелку, где лежал кусок пирога с патокой. Внутри у него снова все кипело. Чего бы он только не отдал, чтобы сразиться с Малфоем один на один!..

— Так зачем тебя приглашал профессор Слиз-норт? — спросила Гермиона.

— Хотел узнать, что на самом деле произошло в Министерстве, — ответил Гарри.

— Все хотят! — фыркнула Гермиона. — В поезде нас без конца об этом спрашивали, да, Рон?

— Ага, — сказал Рон. — Все хотят узнать, правда ли, что ты Избранный...

— Об этом много говорят и среди призраков, — вмешался в разговор Почти Безголовый Ник, наклонив к Гарри не до конца отрубленную голову, так что она угрожающе закачалась над гофрированным воротником. — Меня считают в некотором роде авторитетом по Поттеру; наши дружеские отношения хорошо известны. Я, однако, заверил призрачное сообщество, что не намерен донимать тебя расспросами. «Гарри Поттер знает, что может доверять мне безоговорочно, — сказал я им. — Я скорее умру чем предам его доверие».

— Большое дело, ты ведь и так уже мертвый, — заметил Рон.

— Ты всегда тактичен, как затупившийся топор, — оскорбился Почти Безголовый Ник Он взмыл в

воздух и полетел к дальнему концу гриффиндор-ского стола.

Тем временем за преподавательским столом Дам-блдор поднялся на ноги. Разговоры и смех в зале почти мгновенно стихли.

— Самого доброго вам вечера! — Дамблдор с широкой улыбкой раскинул руки, как будто хотел обнять всю школу.

— Что у него с рукой? — охнула Гермиона.

Не она одна обратила на это внимание. Правая рука у Дамблдора была такая же почерневшая, безжизненная, как в ту ночь, когда он пришел забрать Гарри из дома Дурслей. По залу зашелестел шепоток. Дамблдор все правильно понял, но только улыбнулся и одернул фиолетовый с золотом рукав, прикрыв свое увечье.

— Не о чем беспокоиться, — сказал он беспечно. — А теперь... нашим новым ученикам — добро пожаловать, наших старых учеников — с возвращением! Вас ожидает еще один год обучения волшебству...

— Она у него такая была, когда я видел его летом, — зашептал Гарри на ухо Гермионе. — Только я думал, он ее уже вылечил... Или мадам Помфри могла ему помочь.

— Она как будто омертвела, — сказала Гермиона, болезненно поморщившись. — Некоторые травмы невозможно исцелить... Древние проклятия... А бывают еще яды, для которых не существует противоядий...

— ...а школьный смотритель, мистер Филч, просил меня объявить о категорическом запрете на любые шуточные товары, приобретенные в магазине под названием «Всевозможные волшебные вредилки».

Желающие играть в команде своего факультета по квиддичу, записывайтесь у деканов факультетов, как обычно. Кроме того, нам требуются новые комментаторы, желающие пусть также записываются у деканов.

В этом году мы рады представить вам нового преподавателя. Профессор Слизнорт (Слизнорт встал, сверкая лысиной в свете свечей, его обтянутый жилетом живот отбрасывал тень на весь стол) — мой бывший коллега, согласился снова преподавать у нас зельеварение.

— Зельеварение?

— Зельеварение?!

Слово эхом разнеслось по Большому залу. Ученики переспрашивали друг друга, сомневаясь, правильно ли они расслышали.

— Зельеварение? — хором повторили Рон и Гермиона, уставившись на Гарри. — А ты говорил...

— Тем временем профессор Снегг, — Дамблдор повысил голос, перекрывая ропот в зале, — возьмет на себя обязанности преподавателя по защите от Темных искусств.

— Нет! — сказал Гарри так громко, что сразу несколько голов повернулись к нему.

Ему было наплевать; вне себя от ярости, он смотрел на преподавательский стол. Как можно после всего, что было, позволить Снеггу преподавать защиту от Темных искусств? Ведь всем известно, что Дамблдор много лет не доверял ему эту работу!

— Гарри, ты же говорил, что Слизнорт будет вести защиту от Темных искусств! — сказала Гермиона.

— Я так думал! — отозвался Гарри, напряженно вспоминая, когда именно Дамблдор ему об этом сказал. Если подумать, Дамблдор и впрямь не говорил, какой предмет будет преподавать профессор Слизнорт.

Снегг, сидевший справа от Дамблдора, не встал, когда было произнесено его имя, только лениво приподнял руку в ответ на аплодисменты со стороны слизеринского стола, но Гарри был уверен, что разглядел торжествующее выражение на ненавистном лице.

— Одно хорошо, — сказал он с бешенством, — к концу года мы избавимся от Снегга.

— В смысле? — не понял Рон.

— Эта должность прбклята. Никто еще не продержался на ней больше года... Квиррелл так и вообще погиб. Я лично буду держать скрещенные пальцы — может, еще кто помрет...

— Гарри! — укоризненно воскликнула шокированная Гермиона.

— Может, он просто в конце года вернется к своим волшебным зельям, — рассудительно заметил Рон. — Вдруг этот Слизнорт не захочет остаться надолго. Грюм вот не захотел.

Дамблдор прокашлялся. Не только Гарри, Рон и Гермиона отвлеклись на разговоры; по всему залу обсуждали поразительное известие о том, что Снегг наконец-то дождался исполнения своей заветной мечты. Словно не замечая, какую сенсационную новость он только что сообщил, Дамблдор ничего больше не сказал о перемещениях в штате преподавателей. Выждав, пока установится абсолютная тишина, он заговорил снова. ₍

— Далее... Как известно всем присутствующим в этом зале, лорд Волан-де-Морт и его сторонники снова действуют в открытую и собирают силы.

При этих словах Дамблдора молчание сделалось натянутым, как струна. Гарри оглянулся на Малфоя. Малфой, не глядя на Дамблдора, удерживал в воздухе вилку при помощи волшебной палочки, как будто речь директора школы не заслуживала его внимания.

— Мне хотелось бы всячески подчеркнуть, насколько опасна сложившаяся ситуация и насколько важно, чтобы каждый из нас заботился о безопасности Хогвартса. Магическая охрана замка за лето была усилена, у нас появились новые, более мощные средства защиты, но тем не менее все мы, и ученики, и преподаватели, должны быть крайне осторожны и не допускать ни малейшей беспечности. Поэтому я прошу вас, в целях безопасности соблюдайте все ограничения, о которых будут говорить вам учителя, пусть даже это покажется вам обременительным, и в особенности строго выполняйте правило о запрете ученикам выходить после отбоя из своих спален. Заклинаю вас — если заметите что-нибудь необычное или подозрительное в замке или за его пределами, немедленно сообщайте об этом кому-либо из преподавателей. Я верю и надеюсь, что вы будете постоянно помнить о своей безопасности и о безопасности других учеников.

Голубые глаза Дамблдора обвели взглядом зал, и он снова улыбнулся.

— Но сейчас вас ждут уютные, теплые постели, какие только можно пожелать, и главная ваша задача на данный момент — хорошенько выспаться перед завтрашними уроками. А потому давайте скажем друг другу: «Спокойной ночи! Пока!»

Как всегда, с грохотом начали отодвигаться скамьи, сотни учеников потянулись из Большого зала по своим спальням. Гарри не спешил — ему совсем не хотелось идти в общей толпе, где на него будут таращиться все, кому не лень, да еще, чего доброго, оказаться рядом с Малфоем, дав ему возможность лишний раз разыграть в лицах историю со сломанным носом. Он притворился, будто завязывает шнурки на кроссовках, дожидаясь, пока основная масса гриффиндорцев уйдет из зала. Гермиона унеслась выполнять обязанности старосты — показывать дорогу новичкам, а Рон остался с Гарри.

— Что у тебя на самом деле было с носом? — спросил он, когда они наконец вышли из зала в самом хвосте толпы, где их никто не мог подслушать.

Гарри коротко рассказал. И вот доказательство, насколько сильна была их дружба, — Рон не стал смеяться.

— Я видел, как Малфой что-то такое изображал, связанное с носом, — произнес он мрачно.

— Да ну его, — со злостью ответил Гарри. — Лучше послушай, о чем он болтал, пока не знал, что я там...

Гарри ожидал, что Рон будет потрясен его рассказом. Но Рон остался вполне равнодушен — исключительно из тупого упрямства, по мнению Гарри.

— Ладно тебе, Гарри, он просто хотел покрасоваться перед Паркинсон... Ну какое такое важное задание Сам-Знаешь-Кто мог ему поручить?

— Откуда ты знаешь, может, Волан-де-Морту нужен свой человек в Хогвартсе? Это был бы уже не первый раз...

— Не называл бы ты это имя вслух, Гарри, — послышался за спиной укоризненный голос. Гарри оглянулся и увидел Хагрида, качающего головой.

— Дамблдор произносит это имя, — упрямо сказал Гарри.

— Ну, так то Дамблдор, верно? — загадочно ответил Хагрид. — Отчего ж ты так опоздал, Гарри? Я за тебя беспокоился.

— Меня задержали в поезде, — сказал Гарри. — А ты почему опоздал?

— Навещал Грохха, — радостно ответил Хагрид. — Совсем забыл о времени. У него теперь новое жилье в горах. Дамблдор ему устроил — отличная большая пещера. Ему там лучше, чем в Лесу. Мы с ним так хорошо поболтали.

— Правда?

Гарри старался не смотреть на Рона. Во время их последней встречи со сводным братцем Хагрида, свирепым великаном, вырывающим деревья с корнями, словарный запас Грохха состоял ровно из пяти слов, причем два из них он был не в состоянии произнести как следует.

— Да-а, он столькому научился, — сказал Хагрид с гордостью. — Вы просто не представляете. Вот еще малость подучу его и возьму к себе в помощники.

Рон громко фыркнул, но ухитрился сделать вид, что сильно чихнул. Они уже стояли у дубовых дверей замка.

— Ладно, до завтра, первый урок сразу после обеда. Приходите пораньше, поздороваетесь с Клю-вокры... то есть я хотел сказать — с Махаоном!

Весело помахав им рукой, он вышел во тьму.

Гарри и Рон уставились друг на друга. Гарри видел, что у Рона, как и у него самого, на душе кошки скребут.

— Ты как, будешь продолжать занятия по уходу за магическими существами?

Рон покачал головой:

— А ты?

Гарри тоже покачал головой.

— А Гермиона? — спросил Рон. — Она вроде тоже нет?

Гарри снова покачал головой. Ему не хотелось думать о том, что скажет Хагрид, когда узнает, что трое его любимых учеников отказались продолжать изучение его предмета.

Глава 9 ПРИНЦ-ПОЛУКРОВКА

На следующее утро Гарри и Рон встретились с Гер-мионой до завтрака в общей гостиной. Надеясь, что Гермиона поддержит его теорию, Гарри поторопился рассказать ей о том, что подслушал в «Хогвартс-экспрессе».

— Но он же явно просто выпендривался перед Паркинсон, правда? — встрял Рон, прежде чем Гермиона успела что-нибудь сказать.

— Ну-у — неуверенно протянула она, — не знаю... Вообще-то похоже на Малфоя — пытаться придать себе больше важности, чем есть на самом деле... Но выдумать такое...

— Вот именно, — сказал Гарри, но углубляться в детали не стал, потому что кое-кто в гостиной начал прислушиваться к разговору, не говоря уже о том, что многие таращили на него глаза и шептались украдкой.

— Воспитанные люди не показывают пальцем! — рявкнул Рон на крошечного первокурсника, вставая в очередь к выходу из гостиной.

Мальчишка, который шептался о Гарри со своим приятелем, прикрывшись ладошкой, густо покраснел и со страху кубарем выкатился через портретный проем. Рон засмеялся с довольным видом.

— Хорошо быть шестикурсником! Да еще у нас в этом году будет свободное время. Целые уроки, когда можно просто сидеть и расслабляться.

— Это время нам дано для самостоятельных занятий, Рон! — сказала Гермиона, выбираясь вслед за ними в коридор.

— Только не сегодня, — возразил Рон. — Сегодня, я так думаю, у нас будет полная лафа.

— Стой! — Гермиона протянула руку и перехватила пробегавшего мимо четверокурсника, крепко сжимавшего в руке ядовито-зеленый диск. — Кусачие тарелки запрещены, дай сюда, — строго сказала она ему.

Мальчишка, насупившись, отдал ей рычащую тарелочку, проскочил под рукой Гермионы и умчался за своими друзьями. Рон подождал, пока он скроется из виду, и потянул к себе кусачую тарелку.

— Отлично, я всегда о такой мечтал! Возражения Гермионы заглушил громкий смех —

Лаванда Браун, по-видимому, нашла выходку Рона чрезвычайно забавной. Она еще долго продолжала хихикать, а пройдя мимо Рона, оглянулась через плечо. Рон весь надулся от самодовольства.

Потолок в Большом зале был безмятежно голубого цвета с легкими штрихами облачков, как и квадратики неба, видневшиеся в высоких окнах с частым переплетом. Заправляясь овсянкой и яичницей с беконом, Гарри и Рон рассказали Гермионе о вчерашнем разговоре с Хагридом, лишившем их Душевного покоя.

— Но он же не может всерьез думать, что мы станем продолжать курс ухода за магическими существами! — расстроилась Гермиона. — Я хочу сказать, разве мы хоть когда-нибудь... ну, вы понимаете... проявляли энтузиазм?

— То-то и оно, правильно? — сказал Рон, целиком заглатывая яичницу-глазунью. — Мы больше всех старались на уроках, потому что мы любим Хагрида. А он решил, что мы любим его дурацкий предмет. Как вы думаете, хоть кто-нибудь будет у него готовиться к ЖАБА?

Гарри и Гермиона не ответили — в этом не было нужды. Они прекрасно понимали, что никто из их однокурсников не захочет продолжать изучение ухода за магическими существами. Они не решались посмотреть на Хагрида, а когда десять минут спустя он поднялся из-за преподавательского стола и жизнерадостно помахал им рукой, трусливо заерзали в ответ.

После завтрака все остались на местах, дожидаясь, пока к ним подойдет профессор Макгонагалл. В этом году раздача персональных расписаний несколько усложнилась, так как профессор Макгонагалл должна была вначале удостовериться, что все получили нужное количество баллов за СОВ и могут продолжать занятия по выбранным предметам для подготовки к ЖАБА

Гермиона мгновенно получила разрешение продолжать курс по заклинаниям, защите от Темных искусств, трансфигурации, травологии, нумерологии, древним рунам и зельеварению и тут же унеслась на первый урок древних рун. С Невиллом дело затянулось дольше. Его круглое лицо выражало тревогу, когда профессор Макгонагалл просматривала его заявку, сверяясь с результатами СОВ.

— Травология — прекрасно, — сказала она. — При оценке «превосходно» за экзамен профессор Стебль будет очень рада продолжить ваше обучение. По защите от Темных искусств у вас «выше ожидаемого» — можете продолжать курс. А вот с трансфигурацией у вас не все ладно. Мне очень жаль, Долгопупс, но оценка «удовлетворительно» — маловато для занятий на уровне ЖАБА Боюсь, вы просто не справитесь с объемом работы.

Невилл повесил голову. Профессор Макгонагалл внимательно взглянула на него сквозь прямоугольные стекла очков.

— Зачем вам, собственно, продолжать изучение трансфигурации? У меня не было впечатления, что этот предмет вам особенно нравится.

Невилл с несчастным видом пробормотал что-то вроде «бабушка хочет».

— Хмф, — фыркнула профессор Макгонагалл. — Пора бы уже вашей бабушке начать гордиться своим внуком, какой он есть, а не тем, каким он, по ее мнению, должен быть — особенно после того, что произошло в Министерстве.

Невилл весь порозовел и смущенно заморгал. Он никогда еще не слышал похвалы от профессора Макгонагалл.

— Сожалею, Долгопупс, но я не могу взять вас в класс подготовки к ЖАБА. Как я вижу, у вас «выше ожидаемого» по заклинаниям — почему не подготовиться к ЖАБА по этому предмету?

— Бабушка считает, что заклинания — для слабаков, — промямлил Невилл.

— Берите курс заклинаний, — сказала Макгонагалл, — а я черкну словечко Августе, напомню ей, что если она в свое время провалила СОВ по заклинаниям... это еще не значит, что сам предмет никуда не годится.

Чуть заметно улыбнувшись при виде робкого восторга на лице Невилла, профессор Макгонагалл коснулась волшебной палочкой чистого бланка и вручила Невиллу уже заполненное расписание.

Затем профессор Макгонагалл повернулась к Пар-вати Патил. Та первым делом спросила, будет ли Фло-Ренц, красавец-кентавр, и дальше преподавать прорицания.

— В этом году они с профессором Трелони поделят между собой курсы, — сказала профессор Мак-гонагалл с легким оттенком неодобрения в голосе; все знали, что она презирает прорицания как учебный предмет. — У шестого курса занятия будет вести профессор Трелони.

Отправляясь через несколько минут на урок прорицаний, Парвати выглядела несколько удрученной.

— Так, Поттер, Поттер... — проговорила профессор Макгонагалл, поворачиваясь к Гарри и заглядывая в свои записи. — Заклинания, защита от Темных искусств, травология, трансфигурация... Все очень хорошо. Должна сказать, Поттер, я довольна вашей экзаменационной оценкой по трансфигурации, очень довольна. А почему вы не включили в заявку зельева-рение? Вы, кажется, мечтали стать мракоборцем?

— Да, профессор, но вы сказали, что для этого нужно получить «превосходно» на экзамене.

— Так оно и было, когда зельеварение преподавал профессор Снегг. А профессор Слизнорт с удовольствием принимает для подготовки к ЖАБА учеников с оценкой «выше ожидаемого». Ну как, хотите продолжать курс зельеварения?

— Да, — сказал Гарри, — но я не купил учебники, ингредиенты и все остальное...

— Я уверена, что профессор Слизнорт сможет одолжить вам все необходимое, — сказала профессор Макгонагалл. — Прекрасно, Поттер, вот ваше расписание. Да, кстати, в команду Гриффиндора по квиддичу уже записались двенадцать человек Я передам вам список чуть позже, вы сможете назначить отборочные испытания на удобное для вас время.

Через несколько минут Рон получил разрешение продолжать занятия по тем же предметам, что и Гарри, и оба они вышли из-за стола.

— Смотри, — ликовал Рон, изучая листок с расписанием, — у нас сейчас свободный урок, и после перемены тоже... и еще один после обеда... вот это класс!

Они вернулись в гостиную, где не было никого, кроме полудюжины семикурсников и в том числе Кэти Белл, — она одна осталась из первоначального состава гриффиндорской команды, в которую Гарри вступил, когда учился на первом курсе.

— Я так и думала, что ты его получишь, молодец! — крикнула она через всю комнату, показывая на значок капитана на груди Гарри. — Скажешь, когда отборочные!

— Не говори ерунду, — сказал Гарри. — Зачем тебе пробоваться, я уже пять лет вижу, как ты играешь...

— Нет, так нельзя, — строго возразила она. — Откуда ты знаешь, может, на факультете есть игроки лучше меня. Самую хорошую команду можно развалить, если капитан держит игроков по старой памяти или набирает своих приятелей по знакомству.

Рон слегка смутился и принялся увлеченно играть с кусачей тарелкой, которую Гермиона отобрала у четверокурсника. Тарелка носилась по комнате, рыча и порываясь выдрать зубами клок гобелена. Желтые глаза Живоглота не отрывались от нее, он громко шипел всякий раз, как тарелка подлетала слишком близко.

Через час Рон и Гарри неохотно покинули залитую солнцем гостиную и отправились на урок защиты от Темных искусств четырьмя этажами ниже. Гермиона уже стояла под дверью вместе с другими учениками, с охапкой толстенных книг в руках и с довольно-таки очумелым видом.

— Нам столько назадавали по рунам, — сказала она с тревогой, когда Гарри и Рон подошли к ней. — Письменную работу на пятнадцать дюймов, Два перевода, и еще все вот это нужно прочитать к среде!

— Кошмар, — зевнул Рон.

— Подожди, — обиженно огрызнулась она, — спорим, Снегг нам тоже кучу домашних заданий накидает!

Не успела она договорить, как дверь отворилась и из классной комнаты вышел Снегг — изжелта-бледное лицо, как всегда, обрамлено сальными черными волосами. Толпа перед дверью моментально затихла.

— В класс! — приказал Снегг.

Перешагнув порог, Гарри осмотрелся. На всем уже был виден отпечаток личности Снегга. В комнате было темнее, чем обычно, потому что занавески на окнах были задернуты и класс освещался свечами. На стенах красовались новые картины, в основном изображавшие людей в мучениях, со страшными ранами или невероятно искаженными частями тела. Ученики рассаживались молча, нервно оглядываясь на зловещие картины.

— Я не велел вам достать учебники, — сказал Снегг, закрыв дверь и остановившись возле учительского стола.

Гермиона поспешно бросила свой экземпляр учебника «Лицом к лицу с безликим» обратно в сумку, а сумку затолкала под стул.

— Пока что просто послушайте меня. И попрошу не отвлекаться.

Его черные глаза прошлись по лицам учеников, задержавшись на лице Гарри на какую-то долю секунды дольше других.

— Насколько мне известно, за время учебы у вас сменилось пять преподавателей по этому предмету.

"Насколько мне известно..." Как будто ты не следил за ними, как коршун, в надежде, что станешь следующим, Снегг!» — со злостью подумал Гарри.

— Естественно, у каждого из этих преподавателей были свои задачи и свои методы. При таком бессистемном обучении меня удивляет, что многие из вас все-таки наскребли проходной балл на экзамене СОВ по данному предмету. Еще больше меня удивит, если все вы справитесь с объемом работы на уровне ЖАБА, значительно более углубленном и обширном.

Снегг двинулся вдоль стены в обход класса; теперь он говорил, понизив голос, и ученикам приходилось выворачивать шеи, чтобы видеть его.

— Темные искусства, — говорил Снегг, — многочисленны, разнообразны, изменчивы и вечны. Бороться с ними — все равно что сражаться с многоголовым чудовищем. Отрубишь одну голову — на ее месте тут же вырастает новая, еще более свирепая и коварная, чем прежде. Это битва с противником, непостоянным, неуловимым, вечно меняющим обличья, и уничтожить его невозможно.

Гарри уставился на Снегга. Одно дело — уважать Темные искусства как опасного врага, и совсем другое — говорить о них, как сейчас Снегг, чуть ли не с нежностью.

— Следовательно, ваша защита, — чуть громче продолжал Снегг, — должна быть такой же изобретательной и гибкой, как те Искусства, которые вы тщитесь одолеть. Эти картины, — он на ходу махнул рукой в их сторону, — дают довольно точное представление о том, что происходит с человеком, подвергшимся, к примеру, воздействию заклятия Круциатус (он указал на изображение волшебницы, скорчившейся и кричащей от боли), испытавшим поцелуй дементора (на картине волшебник бессильно привалился к стене, безучастно глядя прямо перед собой пустыми глазами) или спровоцировавшим нападение инфернала (кровавая каша на земле).

— Значит, инферналы действительно появились? — тоненьким голоском спросила Парвати Патил- — Это уже точно известно, он их использует?

— В прошлом Темный Лорд использовал инферналов, — ответил Снегг, — а значит, имеет смысл исходить из предположения, что он может использовать их снова. Итак...

Он двинулся вдоль противоположной стены, возвращаясь к учительскому столу, и снова ученики, как завороженные, провожали его глазами. Темная мантия развевалась у него за спиной.

— ...полагаю, вы абсолютно незнакомы с невербальными заклинаниями. В чем состоит преимущество невербальных заклинаний?

Рука Гермионы взметнулась вверх. Снегг не торопясь оглядел класс, убедился, что выбора нет, и сказал отрывисто:

— Очень хорошо. Мисс Грейнджер!

— Противник не знает заранее, какое именно заклинание вы собираетесь осуществить, — сказала Гермиона. — Это дает вам крошечное преимущество во времени.

— Вы практически дословно повторили текст учебника «Стандартная книга заклинаний» для шестого курса, — пренебрежительно заметил Снегг (Малфой злорадно захихикал в дальнем углу), — но, по сути, ответ верен. Действительно, тот, кто овладеет умением колдовать, не выкрикивая во все горло заклинания, получает выигрыш во времени и возможность застать противника врасплох. Разумеется, это подвластно не всем волшебникам. Здесь важную роль играет способность сосредоточиться и сила духа, которой... — его злобный взгляд снова задержался на Гарри, — наделены далеко не все.

Гарри знал, что Снегг думает сейчас о прошлогодних уроках окклюменции, закончившихся полным провалом. Он не опустил глаз и продолжал свирепо смотреть на Снегга, пока тот не отвернулся.

— Сейчас, — снова заговорил Снегг, — вы разделитесь на пары. Один партнер попытается без слов навести порчу на другого. Другой будет пытаться, также молча, отвести от себя порчу. Приступайте.

Снегг не знал, что Гарри в прошлом году обучил по крайней мере половину курса (всех участников ОД) выполнять Щитовые чары. Но никто из них раньше не пробовал делать это без слов. Естественно, многие стали жульничать — произносили заклинание не вслух, а шепотом. Само собой, через десять минут после начала урока Гермиона сумела без единого звука отразить направленное на нее Невиллом заклятие-подножку. «Любой нормальный учитель за такое достижение наградил бы Гриффин-дор не меньше как двадцатью очками», — подумал Гарри с горечью, но Снегг как будто ничего не заметил. Пока ученики упражнялись, он расхаживал по классу, как всегда похожий на гигантского нетопыря. Около Гарри и Рона он остановился посмотреть, как они справляются с заданием.

Была очередь Рона насылать порчу на Гарри; Рон весь побагровел, крепко сжав губы, чтобы случайно не поддаться соблазну прошептать заклинание. Гарри высоко поднял волшебную палочку, готовый в любой момент отразить заклятие, которого, похоже, ему не суждено было дождаться.

— Какое убожество, Уизли, — сказал Снегг, понаблюдав за ними некоторое время. — Дайте-ка я покажу, как это делается...

Он так быстро взмахнул волшебной палочкой, целясь в Гарри, что Гарри среагировал чисто машинально: напрочь позабыв о невербальных заклинаниях, он завопил:

— Протего!

Щитовые чары получились у него такими мощными, что Снегг отлетел назад и врезался в соседнюю парту. Весь класс оглянулся и теперь смотрел, как Снегг, злобно нахмурившись, поднимается на ноги.

— Вы помните, что мы сегодня занимаемся невербальными заклинаниями, Поттер?

— Да, — сдавленно ответил Гарри.

— Да, сэр.

— Совсем необязательно называть меня «сэр», профессор.

Слова вырвались прежде, чем Гарри понял, что он говорит. Несколько человек ахнули, в том числе и Гермиона. Зато Рон, Дин и Симус одобрительно заулыбались за спиной у Снегга.

— Явитесь в субботу вечером ко мне в кабинет, — приказал Снегг. — Наглости, Поттер, я не потерплю ни от кого... даже и от Избранного.

— Это было классно, Гарри! — давился от смеха Рон, когда вскоре после этого они были отпущены на перемену и отошли на безопасное расстояние от кабинета.

— Не надо было тебе этого говорить, — проворчала Гермиона, хмуро взглянув на Рона. — Что тебя дернуло?

— Если ты заметила, он хотел наслать на меня порчу! — вскипел Гарри. — Мне этого хватило на уроках окклюменции! Почему он не найдет себе для разнообразия другого подопытного кролика? И вообще, как это Дамблдору пришло в голову отдать ему уроки по защите? Слышала, как он разливался о Темных искусствах? Он их просто обожает! Прямо такие они все изменчивые да многогранные...

— Знаешь, — сказала Гермиона, — а я как раз подумала, что он говорил совсем как ты.

— Как я?!

— Да, когда ты нам рассказывал, что это такое — сразиться с Волан-де-Мортом. Ты говорил, что тут мало просто заучить кучу заклинаний, сказал: можно рассчитывать только на самого себя, на свои мозги, на свою храбрость... Так ведь примерно то же самое говорил и Снегг, верно? Что, по сути, главное — быть храбрым и быстро соображать.

Гарри был совершенно обезоружен тем, что она настолько ценит его слова, даже выучила их наизусть, словно «Общую теорию заклинаний», а потому не стал больше спорить.

— Гарри! Эй, Гарри!

Гарри оглянулся. Его догонял Джек Слоупер, один из прошлогодних загонщиков Гриффиндора, со свитком пергамента в руке.

— Это тебе, — пропыхтел Слоупер. — Слушай, говорят, ты теперь капитан команды. Когда отборочные испытания?

— Я еще не решил, — ответил Гарри, а про себя подумал, что Слоуперу сильно повезет, если он сумеет снова попасть в команду. — Я тебе скажу.

— Ну, ладно. Я надеялся, они будут в эти выходные...

Но Гарри уже не слушал: он узнал тонкий косой почерк Дамблдора на пергаменте. Бросив Слоупера на полуслове, он быстро пошел прочь вместе с Роном и Гермионой, на ходу разворачивая пергамент.

Дорогой Гарри!

Я хотел бы приступить к нашим индивидуальным занятиям в эту субботу. Приходи, пожалуйста, ко мне в кабинет в восемь часов вечера. Надеюсь, первый учебный день прошел хорошо.

Искренне твой, Альбус Дамблдор. Р. 8. Я очень люблю кислотные леденцы.

— Он любит кислотные леденцы? — с недоумением переспросил Рон, прочитав записку через плечо Гарри.

— Это пароль для горгульи, которая охраняет его кабинет, — тихо объяснил Гарри. — Ха! Снегг не обрадуется... Я теперь не смогу явиться к нему после уроков!

Весь остаток перемены друзья гадали, чему Дамблдор будет обучать Гарри. Рон считал, что это, скорее всего, будут какие-нибудь потрясающе эффектные заклятия, неизвестные Пожирателям смерти. Гермиона сказала, что это запрещено законом и более вероятно, что Дамблдор хочет обучить его каким-то сверхсовершенным разновидностям защитной магии. После перемены она пошла на свою нумерологию, а Гарри и Рон вернулись в гостиную и с большой неохотой взялись за домашнее задание Снегга. Оно оказалось таким трудным, что они не закончили его даже после обеда, когда к ним на следующий свободный урок присоединилась Гермиона (правда, с ее приходом дело пошло значительно бодрее). Только они одолели наконец эту работу, прозвенел звонок на сдвоенный урок зельеварения, и они бросились знакомой дорогой вниз, в подземелье, в классную комнату, где так долго царил Снегг.

Когда они подбежали к дверям класса, оказалось, что продолжать обучение на уровне ЖАБА решились не больше дюжины человек. Крэбб и Гойл, очевидно, не получили достаточно высокой оценки на СОВ, но четверо слизеринцев все-таки набрали нужное количество баллов, в том числе и Малфой. Еще в коридоре было четверо ребят из Когтеврана и один пуффендуец, Эрни Макмиллан. Гарри он нравился, несмотря на свою напыщенность.

— Гарри, — сказал Эрни с важным видом, протягивая ему руку, — я не имел возможности поговорить с тобой сегодня утром на защите от Темных искусств. На мой взгляд, урок был хороший, но, конечно, Щитовые чары — это старый трюк для нас, ветеранов ОД... Рон, Гермиона, как поживаете?

Они успели только ответить «нормально», когда дверь классной комнаты открылась и показался сперва живот Слизнорта, а потом уж и он сам. Радостно улыбаясь из-под пышных, как у моржа, усов, он одного за другим пропускал учеников в класс, причем с особенным энтузиазмом приветствовал Гарри и Забини.

В подземелье непривычно клубился разноцветный пар и витали удивительные запахи. Гарри, Рон и Гермиона с интересом принюхивались, проходя мимо огромных котлов, в которых что-то кипело и булькало. Четверо слизеринцев уселись вместе за один стол, другой заняли четверо когтевранцев, а Гарри, Рону и Гермионе осталось сесть с Эрни. Они выбрали себе стол поближе к котлу с золотистой жидкостью, от которого шел самый заманчивый аромат. Гарри он напомнил одновременно пирог с патокой, запах дерева от рукоятки метлы и что-то цветочное — кажется, так пахло в «Норе». Он поймал себя на том, что дышит глубоко и медленно, и пар от зелья понемногу наполняет его до краев, словно чудесный напиток. Его охватило ощущение невероятного довольства; он улыбнулся Рону через стол, и Рон лениво улыбнулся в ответ.

— Ну-те-с, ну-те-с, — проговорил Слизнорт; очертания его массивной фигуры мерцали и расплывались в мареве многоцветного пара. — Все достали весы, наборы для приготовления зелья, и не забудьте учебники «Расширенный курс зельеварения»...

— Сэр! — Гарри поднял руку.

— Гарри, мой мальчик?

— У меня нет учебника, и весов, ничего нет... И у Рона тоже... Понимаете, мы не знали, что нам можно будет продолжить курс...

— Ах да, профессор Макгонагалл что-то упоминала... Не волнуйтесь, не волнуйтесь ни о чем, мой милый мальчик. Сегодня вы можете взять ингредиенты из моего шкафа, и какие-нибудь весы для вас найдутся, и еще имеется небольшой запас старых учебников, можете пользоваться первое время, а там напишете во «Флориш и Блоттс»...

Слизнорт порылся в шкафчике в углу, извлек два сильно потрепанных экземпляра «Расширенного курса зельеварения» Либациуса Бораго и вручил их Рону и Гарри вместе с двумя парами потускневших от времени весов.

— Ну-с, — Слизнорт снова встал у доски, выпятив и без того объемистую грудь, так что пуговицы на жилете грозили оторваться, — я приготовил для вас несколько зелий — так, для интереса, знаете ли. Такого рода зелья вы должны будете уметь готовить к экзамену ЖАБА. Вы наверняка о них слышали, даже если пока еще ни разу не варили. Кто-нибудь может мне сказать, что это за зелье?

Он указал на котел рядом со столом слизерин-цев. Гарри приподнялся со стула и увидел, что в котле кипит жидкость, с виду похожая на обыкновенную воду.

Гермиона отработанным движением подняла руку раньше всех, Слизнорт указал на нее.

— Это сыворотка правды, жидкость без цвета и запаха, которая вынуждает того, кто ее выпьет, говорить правду, — сказала Гермиона.

— Очень хорошо, очень хорошо! — одобрил Слизнорт. — А теперь... — Он указал на котел возле стола когтевранцев. — Это зелье также широко известно... В последнее время не раз упоминалось в министерских брошюрках... Кто знает?..

Гермиона снова быстрее всех подняла руку.

— Это Оборотное зелье, — сказала она.

Гарри тоже узнал густую, тягучую, медленно булькающую субстанцию цвета глины во втором котле, но он не обиделся на Гермиону за то, что та ответила первой; в конце концов, именно она сумела изготовить это зелье, когда все они еще учились на втором курсе.

— Отлично, отлично! Ну, а это... Да, моя дорогая, — сказал Слизнорт, слегка ошарашенный активностью Гермионы, которая снова подняла руку.

— Это Амортенция!

— В самом деле. Как-то даже глупо спрашивать, — сказал потрясенный Слизнорт, — но вы, вероятно, знаете, как оно действует?

— Это самое мощное приворотное зелье в мире! — сказала Гермиона.

— Совершенно верно! Вы, видимо, узнали его по особому перламутровому блеску?

— И по тому, что пар завивается характерными спиралями, — с большим воодушевлением ответила Гермиона, — и еще оно пахнет для каждого по-своему, в зависимости от того, какие запахи нам нравятся, — например, я чувствую запах свежескошенной травы, и нового пергамента, и...

Тут она слегка порозовела и не закончила фразу.

— Позвольте узнать ваше имя, моя дорогая? — спросил Слизнорт, будто не замечая смущения Гермионы.

— Гермиона Грейнджер, сэр.

— Грейнджер... Грейнджер... Вы, случайно, не в родстве с Гектором Дагворт-Грейнджером, который основал Сугубо Экстраординарное Общество Зельеварителей?

— Нет, не думаю, сэр. Видите ли, я из семьи магглов.

Гарри заметил, как Малфой наклонился к Нотту и что-то зашептал ему на ухо; оба гадко засмеялись, но Слизнорт нимало не огорчился — напротив, он так и лучился улыбкой, переводя взгляд с Гермионы на Гарри, который сидел рядом с ней.

— Ага! «Моя лучшая подруга — из семьи маглов и учится лучше всех на нашем курсе»! Полагаю, это и есть та подруга, о которой ты говорил, Гарри?

— Да, сэр, — сказал Гарри.

— Очень хорошо, мисс Грейнджер, примите заслуженные двадцать очков в пользу Гриффиндора, — добродушно проговорил Слизнорт.

У Малфоя было такое же выражение, как в тот раз, когда Гермиона врезала ему по физиономии. Гермиона, сияя, повернулась к Гарри и зашептала:

— Ты правда сказал ему, что я лучшая на курсе? Ой, Гарри!

— А что тут такого особенного? — непонятно почему насупился Рон. — Ты и есть лучшая, я бы тоже так ему сказал, если бы он меня спросил!

Гермиона улыбнулась, но приложила палец к губам, потому что Слизнорт опять начал что-то говорить. Рон выглядел несколько раздраженным.

— Разумеется, на самом деле Амортенция не создает любовь. Любовь невозможно ни сфабриковать, ни сымитировать. Нет, этот напиток просто вызывает сильное увлечение, вплоть до одержимости. Вероятно, это самое могущественное и опасное зелье из всех, что находятся сейчас в этой комнате. О да, — прибавил он, серьезно кивая недоверчиво ухмылявшимся Малфою и Нотту. — Вот поживете с мое, наберетесь жизненного опыта, тогда уже не станете недооценивать силу любовного наваждения... А теперь, — продолжил Слизнорт, — пора приступать к работе.

— Сэр, вы не сказали, что в этом котле. — Эрни Макмиллан указал на маленький черный котел, стоявший на учительском столе. В нем весело плескалась жидкость цвета расплавленного золота, большие капли подскакивали над поверхностью, точно золотые рыбки, но ничего не проливалось наружу.

— Ага, — снова сказал Слизнорт, и Гарри стало ясно, что он вовсе не забыл про это зелье, а просто дожидался вопроса для пущего эффекта. — Да. Это. Что ж, леди и джентльмены, это весьма любопытное зельице под названием «Феликс Фелицис». Насколько я понимаю, — с улыбкой повернулся он к Гермионе, которая громко ахнула, — вы знаете, как действует «Феликс Фелицис», мисс Грейнджер?

— Это везение в чистом виде! — взволнованно произнесла Гермиона. — Оно приносит удачу!

Все выпрямились на стульях. Гарри теперь было видно только прилизанный белобрысый затылок Малфоя, который наконец-то удостоил Слизнорта своим полным и безраздельным вниманием.

— Совершенно верно, еще десять очков Гриффин-дору. Да, забавное это зелье, «Феликс Фелицис», — сказал Слизнорт. — Невероятно трудное в изготовлении, и, если процесс хоть немного нарушен, последствия могут быть катастрофическими. Но если зелье сварено правильно, вот как это, например, то все, за что вы ни возьметесь, будет вам удаваться... по крайней мере пока длится действие зелья.

— Почему же его не пьют постоянно, сэр? — азартно спросил Терри Бут.

— Потому что при неумеренном употреблении оно вызывает головокружение, безрассудство и опасный избыток уверенности в себе, — пояснил Слизнорт. — Хорошенького понемножку, знаете ли... В больших дозах это зелье чрезвычайно токсично. Но изредка, по чуть-чуть...

— А вы когда-нибудь принимали его, сэр? — спросил Майкл Корнер с живым интересом.

— Дважды в своей жизни, — ответил Слизнорт. — Один раз, когда мне было двадцать четыре года, и еще раз — когда мне было пятьдесят семь. Две столовые ложки за завтраком. Два идеальных дня.

Он мечтательно устремил взор в пространство. «Актерствует он или нет, — подумал Гарри, — но выглядит это впечатляюще».

— И это зелье, — сказал Слизнорт, словно очнувшись, — будет наградой на нашем сегодняшнем Уроке. Наступила такая тишина, что бульканье зелий в котлах как будто стало в десять раз громче.

— Один малюсенький флакончик «Феликс Фелицис». — Слизнорт вынул из кармана миниатюрную стеклянную бутылочку и показал ее всему классу. — Доза рассчитана на двенадцать часов удачи. От рассвета до заката вам будет везти во всех ваших начинаниях. Но я должен вас предупредить, что «Феликс Фелицис» запрещен к использованию на любых официальных состязаниях, таких, как спортивные соревнования, экзамены и выборы. Поэтому наш победитель должен будет использовать его только в обыкновенный день... и пусть этот день станет для него необыкновенным!

Так, — продолжил Слизнорт, внезапно переходя на деловитый тон, — что же нужно сделать, чтобы выиграть этот сказочный приз? Обратимся к странице десять «Расширенного курса зельеварения». У нас осталось немногим больше часа, и этого времени вам должно хватить на пристойную попытку сварить Напиток живой смерти. Я знаю, что до сих пор вы не приступали к таким сложным зельям, и потому не жду идеального результата. Во всяком случае, тот, кто добьется наилучших результатов, получит в награду этого маленького «Феликса». Начали!

Ученики дружно загремели котлами, кто-то уже со звоном ставил гирьки на весы, но никто не произносил ни слова. Сосредоточенную целеустремленность, царившую в классе, можно было, кажется, пощупать рукой. Гарри видел, как Малфой лихорадочно листает «Расширенный курс зельеварения». Очевидно, Малфою совершенно необходим хоть один удачный день. Гарри поскорее склонился над потрепанным учебником, который одолжил ему Слизнорт.

К его большой досаде, оказалось, что предыдущий владелец учебника исписал все страницы вдоль и поперек, даже поля были сплошь заполнены какой-то писаниной. Гарри нагнулся пониже, кое-как расшифровал список ингредиентов (предыдущий владелец и здесь понаписал невесть чего, а кое-что, наоборот, вычеркнул). Затем он вскочил и бросился к шкафчику за необходимыми ингредиентами. На обратном пути он увидел, что Малфой со страшной скоростью шинкует корень валерианы.

Все то и дело оглядывались посмотреть, как идут дела у соседей. В этом было и преимущество, и неудобство уроков зельеварения — никто не мог скрыть свою работу от других. Через десять минут комнату заволокло голубоватым паром. Гермиона, как всегда, продвигалась быстрее всех. Ее зелье уже приобрело вид «однородной жидкости цвета черной смородины», идеальный для промежуточной стадии.

Гарри накрошил корешки и снова склонился над книгой. Его ужасно раздражало, что приходится вычитывать инструкции, с трудом разбирая их под дурацкими каракулями предыдущего владельца, которому чем-то не угодила рекомендация мелко нарезать дремоносные бобы, и он вписал собственную инструкцию:

«Размять серебряным кинжалом, держа его плашмя, тогда лучше идет сок, чем при нарезании».

— Сэр, я думаю, вы знали моего дедушку, Абраксаса Малфоя?

Гарри оторвался от учебника: Слизнорт как раз проходил мимо стола слизеринцев.

— Да, — сказал Слизнорт, не глядя на Малфоя. — Меня очень огорчило известие о его смерти, но, разумеется, это нельзя назвать неожиданным — драконья оспа в его возрасте...

И пошел дальше. Гарри снова нагнулся над котлом, злорадно улыбаясь про себя. Ясное дело, Малфой рассчитывал, что с ним будут обращаться не хуже, чем с Гарри и Забини, а может, даже и лучше — он привык к этому у Снегга. Похоже, в борьбе за флакончик «Феликс Фелицис» Малфою придется рассчитывать исключительно на собственные таланты.

Дремоносный боб никак не хотел поддаваться. Гарри повернулся к Гермионе:

— Можно одолжить у тебя серебряный ножик? Она нетерпеливо кивнула, не отрывая взгляда

от своего зелья — оно все еще было густо-лиловым, хотя, если верить книжке, должно было уже стать светло-сиреневым.

Гарри повернул плашмя лезвие ножа и надавил на боб. К его огромному удивлению, оттуда сразу же потек сок, да в таком количестве, что просто не верилось, как все это умещалось в сморщенной шкурке боба. Гарри торопливо вылил сок в котел и сам изумился, увидев, что зелье немедленно приобрело точно такой сиреневый оттенок, как было написано в книге.

Злость на прежнего владельца учебника испарилась без следа. Гарри внимательно всмотрелся в следующую строчку инструкции. Согласно учебнику, дальше нужно было помешивать зелье против часовой стрелки до тех пор, пока оно не станет прозрачным, как вода. А согласно уточненной версии предыдущего владельца, следовало после каждых семи помешиваний против часовой стрелки делать одно помешивание по часовой стрелке. Что, если прежний владелец и тут окажется прав?

Гарри принялся мешать против часовой стрелки, а потом, затаив дыхание, один раз мешанул по часовой стрелке. Результат последовал незамедлительно. Зелье стало нежно-нежно-розовым.

— Как это у тебя получается? — спросила Гер-миона, вся красная и растрепанная в клубах пара от своего котла. Ее зелье упорно сохраняло лиловую окраску.

— Надо один раз помешать по часовой стрелке...

— Да нет, в учебнике сказано — против! — огрызнулась она.

Гарри пожал плечами и продолжал делать по-своему. Семь раз против часовой стрелки... Один раз по часовой стрелке... Семь раз против часовой... Один раз по часовой...

На другом конце стола Рон сквозь зубы сыпал проклятиями — его зелье было похоже на жидкую лакрицу. Гарри посмотрел по сторонам. Насколько он мог разглядеть, больше ни у кого зелье не было таким светлым. Он ощутил невероятный подъем, чего с ним никогда еще не случалось в этом подземелье.

— Время вышло! — объявил Слизнорт. — Прошу всех прекратить помешивать!

Слизнорт медленно двинулся между столами, заглядывая в котлы. Он не делал никаких комментариев, только иногда принюхивался или помешивал в котле. Наконец он добрался до стола, за которым сидели Гарри, Рон, Гермиона и Эрни. Печально улыбнулся при виде вещества, напоминающего деготь, в котле Рона. Прошел мимо темно-синей стряпни Эрни. Зелье Гермионы удостоилось одобрительного кивка. Тут Слизнорт увидел зелье Гарри, и на лице его выразилось недоверие, смешанное с восторгом.

Гарри Поттер и Принц-полукровка. орден феникса гарри поттер скачать

(скачать книгу бесплатно)

(скачать другие книги о Гарри Поттере)

орден феникса гарри поттер скачать