книги гарри поттер скачать/Гарри Поттер и Кубок Огня

1 2 3 4 5 6 7

* * *

Администрация школы, обуреваемая желанием поразить гостей из Шармбатона и Дурмстранга, проявила небывалую изобретательность. Замок никогда еще не выглядел так нарядно. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, традиционные двенадцать елок Большого зала увешаны светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота и другими волшебными игрушками. Рыцарские доспехи пели рождественские гимны. А Пустой Шлем радостно призывал: «О, чистые души, стекайтесь во храм...» К сожалению, он помнил только половину этого гимна, возвещающего рождение Господа. Завхоз замка Филч раз десять извлекал из доспехов Пивза, откуда тот между гимнами распевал песни собственного сочинения и весьма грубого содержания.

Гарри пока так и не пригласил на бал Чжоу. Они с Роном совсем извелись, хотя Гарри и уверял друга, что с девушкой вид у него на балу будет и впрямь дурацкий. А Гарри волей-неволей придется обзавестись девушкой — ему ведь открывать бал.

—На худой конец, есть Плакса Миртл, — мрачно пошутил он. Привидение Миртл обитала на третьем этаже в женском туалете.

—Гарри, — решительно заявил Рон в пятницу утром, — мы должны, стиснув зубы, совершить этот подвиг. — Он говорил так, словно речь шла о взятии неприступной крепости. — Давай дадим слово, к вечеру точка должна быть поставлена.

—Угу, — кивнул Гарри. — Будет.

Но ни разу за весь тот день Гарри не застал Чжоу одну, ни в обед, ни на переменах. Он столкнулся с ней по дороге на урок истории, но она была опять в окружении подружек. Неужели она никуда не ходит одна? Может, напасть на нее у дверей в туалет? Но она и туда идет не одна. Если, однако, в ближайший час он не пригласит ее, она, конечно, будет приглашена другим.

На контрольной у Снегга он никак не мог сосредоточиться и забыл добавить главную составную часть в противоядие. Но сейчас ему все равно. Нужно набраться храбрости — будь что будет — и пригласить Чжоу. Едва прозвонил звонок, он схватил сумку и бегом к лестнице из подземелья.

— Встретимся за ужином, — крикнул он Рону с Гермионой и помчался, прыгая через две ступеньки, наверх.

Он просто подойдет к ней и подзовет на пару слов. Всего-то навсего... Он обегал несколько коридоров, по которым всюду сновал народ. И наконец (раньше, чем ожидал!) увидел ее — она выходила с урока защиты от темных искусств.

— Чжоу! Можно тебя на два слова?

Конечно, подруги Чжоу снова стали хихикать. Это гнусное хихиканье должно быть запрещено законом! Чжоу, однако, не захихикала.

— Конечно, — сказала она и отошла с ним на приличное расстояние от девчонок

Гарри взглянул на нее, и душа у него ушла в пятки.

— М-м, — начал он. Нет, он не может ее пригласить. Не может! Но должен! Чжоу стояла и недоуменно смотрела на него.

Слова вылетели изо рта еще до того, как Гарри совладал с языком.

—Ты-хтела-ти-сомнабал?

—Прости, что?

— Ты не хотела бы пойти со мной на бал? — Ну зачем, зачем он начал краснеть?

—На бал?

—На бал!

—Мне очень жаль, Гарри, — Чжоу тоже покраснела, и было видно, что она говорит правду, — но я уже обещала пойти с другим.

—А-а, — протянул Гарри.

И вот что странно: секунду назад у него внутри как будто дрались скорпионы. А сейчас там было абсолютно пусто.

—Да? Ну ничего...

—Мне очень жаль, правда, — тихо повторила Чжоу.

—Понимаю...

Они стояли и глядели друг на друга, пока Чжоу не сказала:

—Ну, я тогда...

—Конечно, конечно, — ответил Гарри.

—Пока! — сказала Чжоу и пошла к подругам, все еще красная до корней волос.

—С кем ты пойдешь? — выпалил ей вслед Гарри, не справившись с собой.

—С Седриком. Седриком Диггори.

Все внутри вернулось на свои места. Только грудную клетку почему-то наполнила свинцовая тяжесть.

Забыв об ужине, Гарри понуро побрел к своей башне. На каждом шагу в ушах эхом отдавался голос Чжоу «Седрик. Седрик Диггори». Раньше Седрик ему, в общем, нравился, несмотря на то что два года назад он вырвал у него победу в решающем матче. Седрик был красив, все его уважали и вообще, и как чемпиона. Но сейчас Гарри вдруг понял — на самом-то деле Седрик просто красавчик, ничем другим не лучше других, да и умом не блещет.

—Светляки, — буркнул он новый пароль, введенный со вчерашнего дня.

—Да, милый, верно, — защебетала Полная Дама, поправила на голове прошитую золотом ленту и повернулась на петлях, открывая входной проем.

Войдя в гостиную, Гарри осмотрелся и увидел, к своему изумлению, в дальнем углу Рона, лицо у которого было пепельно-серое. Рядом сидела Джинни и говорила с ним тихим ласковым голосом. Утешала, наверное.

— Что с тобой, Рон? — Гарри подошел к ним.

Рон поднял голову, на лице его застыло выражение ужаса.

— Ну зачем, зачем я это сделал? — вопрошал он срывающимся голосом. — Что меня заставило?

— О чем ты? — спросил друга Гарри.

— Он... он пригласил пойти с ним на бал Флер Делакур, — ответила вместо брата Джинни. Гарри показалось, что она старательно прячет улыбку, но руку Рона она гладила с искренней жалостью.

— Что?!

— Не знаю, что меня дернуло! — Рон чуть не всхлипнул. — На что я надеялся? Кругом было столько народу. Я просто сошел с ума. И все вылупились на меня! Я шел мимо нее в холл, она стояла и разговаривала с Диггори. Вдруг на меня что-то нашло. И я ее пригласил!

Рон застонал, спрятав лицо в ладони. И с трудом продолжал:

—А она глянула на меня, как на слизняка или еще чего хуже. И даже не ответила. А я... я... не знаю... пришел вдруг в себя и со всех ног бежать.

—В ней течет кровь вейлы, — сказал Гарри. — Ты был прав. У нее бабушка была вейла. Ты тут ни при чем. Знаешь, как это произошло? Ты шел мимо, а она возьми и примени древнее заклятие. Нацелила его в Диггори, а оно попало в тебя. А с Диггори у нее ничего не выйдет. Он пригласил на бал Чжоу.

Рон вскинул на Гарри глаза.

— Я только что ее пригласил. И она мне это сказала, — произнес Гарри на одной ноте. У Джинни после этих слов с лица исчезла улыбка.

—Вот это здорово! — воскликнул Рон. — Выходит, только у нас двоих нет пары. Да еще у Невилла. Знаешь, кого он приглашал? Гермиону!

—Не может быть... — Эта новость окончательно все перепутала в голове у Гарри.

—Да, я точно знаю. — Кровь опять прилила к щекам Рона, и он рассмеялся. — Невилл сам мне сказал после зелий. Говорит, Гермиона так всегда к нему хорошо относилась, помогала делать уроки, готовить зелья и все такое... А она ему ответила, что уже дала согласие кому-то другому. Ха-ха! Если бы! Просто не захотела пойти на бал с Невиллом... Да и никто не захочет!

— Не смей смеяться! — рассердилась Джинни. Во входном проеме появилась Гермиона.

—Почему никто не был на ужине? — обратилась она к друзьям.

—Потому... Да перестаньте вы смеяться! Потому что этих двоих только что отвергли девушки, нуте, которых они пригласили на бал! — объяснила Джинни.

Гарри с Роном поперхнулись смешком.

—Ну спасибо, Джинни, удружила, — кисло проговорил Рон.

—Всех красавиц уже разобрали, Рон? — гордо тряхнула головой Гермиона. — Теперь уже и Элоиза Миджен стала хорошенькой? Надеюсь, нет, даже уверена — ты еще найдешь где-нибудь кого-нибудь, кто тебе не откажет.

Рон вдруг посмотрел на нее совсем другим взглядом, точно впервые увидел.

— Гермиона! А Невилл прав, ты — стоящая девчонка!

— Неплохо подмечено, — ехидно произнесла Гермиона.

—Ты не могла бы пойти на бал со мной и с Гарри?

—Не могла бы!

—Да ладно тебе, — сказал Рон по-приятельски. — Нам нужна пара. Так вышло глупо! У всех есть, а у нас нет...

—Я не могу пойти с вами. — Гермиона вдруг покраснела. — Я уже иду с другим.

—Ни с кем ты не идешь. Ты просто так сказала, чтобы отвязаться от Невилла!

—Отвязаться? Ты так думаешь? — В глазах у Гермионы заплясали опасные огоньки. — Ты, Рон, три года не замечал, что я «стоящая девчонка». Но нашлись люди, которые это заметили!

Рон вытаращил на нее глаза.

—Ладно, ладно, — улыбнулся он. — Мы это тоже знаем. Ну что? Идешь с нами?

—Но я же сказала, — Гермиона по-настоящему рассердилась, — я пойду с другим.

Она вихрем вылетела из гостиной и помчалась к себе в спальню.

—Ты все выдумала! — крикнул ей вслед Рон.

—Не выдумала, — тихо сказала Джинни.

—С кем же это она идет?

—Не могу вам сказать, это ее секрет.

—Ну ладно, — сказал Рон в полной растерянности. — Это становится смешно! Ты, Джинни, иди с Гарри, а я просто...

—Я не могу. — Джинни тоже покраснела. — Я иду... иду с Невиллом. Когда Гермиона отказала ему, он пригласил меня. А я подумала... мне ведь иначе не попасть на бал... Я только на третьем курсе. — Вид у Джинни был несчастный. — Ну, я пошла ужинать, а вы как хотите. — Она встала и, понурив голову, побрела из гостиной.

—Что это на всех нашло? — вытаращился Рон на Гарри.

Как раз в этот миг Гарри заметил Парвати с Лавандой — они входили в гостиную. Пора предпринять решительный шаг.

— Подожди меня здесь, — бросил он Рону, вскочил, подошел прямо к Парвати и, не задумываясь, выпалил: — Пойдешь со мной на бал?

Парвати захихикала. Гарри терпеливо подождал, пока хихиканье кончится, держа в кармане мантии скрещенные пальцы.

—Хорошо, пойду — наконец сказала она, вспыхнув обжигающим румянцем.

—Спасибо, — поблагодарил с огромным облегчением Гарри. — А ты, Лаванда, не могла бы пойти с Роном? — прибавил он.

—Она идет с Симусом, — ответила за подругу Парвати, и обе принялись хихикать чуть не с ожесточением.

Гарри вздохнул.

— У тебя никого нет на примете, ну чтобы пойти с Роном? — понизив голос, произнес Гарри, чтобы Рон не услышал.

—А Гермиона Грэйнджер? — спросила Парвати.

—Ее уже пригласили.

Парвати изумленно вскинула брови.

— Да? И кто же? — спросила она недоверчиво.

—Понятия не имею. — Гарри пожал плечами. — Так как быть с Роном?

—А знаешь что, — медленно проговорила Парвати, — моя сестра... наверное, ты ее знаешь... Она — ког-тевранка. Я скажу ей, если хочешь.

—Прекрасная мысль! Дай мне знать, когда поговоришь с ней.

И Гарри вернулся к Рону. Да, этот бал потребовал от него героических усилий, хотя и вряд ли того стоил. Теперь одна надежда — что нос у Падмы Патил окажется там где надо — в середине лица.

Глава 23 СВЯТОЧНЫЙ БАЛ

На рождественские каникулы четверокурсникам задали очень много уроков. Но Гарри не спешил садиться за книги. Всю неделю до Рождества он только и делал, что развлекался. Многие не поехали домой, и в гостиной Гриффиндора было почти так же людно, как в учебные дни. Гостиная даже как бы слегка уменьшилась, такой в ней стоял гвалт.

Канареечные помадки Фреда и Джорджа пользовались большим успехом, и первые дни каникул кто-нибудь то и дело обрастал желтыми перьями. Но очень скоро гриффиндорцы распознали подвох и стали с опаской принимать предложенное угощение: вдруг внутри окажется канареечная помадка? Джордж с Фредом по секрету рассказали Гарри, что готовят еще кое-что почище, и Гарри дал зарок ничего съедобного из рук близнецов не брать. Он еще не успел забыть ириски, от которых у Дадли вырос язык размером чуть не с кита.

Снег все падал и падал, и скоро замок и окрестности оделись толстым белым пуховиком. Голубая карета Шарм-батона сидела в снегу, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжелые витые сосульки. Эльфы в кухне трудились не покладая рук, и обеденные столы ломились от изысканного жаркого и соблазнительных десертов. Все радовались жизни, только Флер Делакур все время на что-нибудь жаловалась.

—Эта ваша еда слишком тьяжолая. Моя красивая мантия будет мне мала! — недовольно воскликнула она как-то вечером в Большом зале. Гарри, Рон и Гермиона как раз выходили оттуда — Рон, пригнувшись, прятался за спиной Гарри, чтобы Флер его не заметила.

—Бедняжка! Какой ужас! — с иронией посочувствовала Гермиона. Но Флер уже вышла в холл и не слышала ее слов. — И чего себе воображает!

—Гермиона, а с кем ты идешь на бал? — Рон прямо-таки сгорал от любопытства и уж не раз задавал этот вопрос — вдруг Гермиона проговорится.

— Не скажу, потому что ты станешь смеяться.

— Ты, Уизли, наверное, совсем того! — послышался за спиной голос Малфоя. — Думаешь, кто-нибудь пригласит на бал эту грязнокровку да еще с лошадиными зубами?

Гарри и Рон чуть не кинулись на него с кулаками, а Гермиона, обернувшись, замахала кому-то и воскликнула:

— Профессор Грюм, доброе утро!

Малфой побледнел, прыжком развернулся, и глаза его забегали — Грюм всегда появлялся, где его меньше всего ждали, но тот еще доедал жаркое за профессорским столом.

— Что, хорек, испугался? — насмешливо спросила Гермиона, и друзья со смехом двинулись вверх по мраморной лестнице.

—Гермиона, — вдруг сощурился Рон,— твои зубы...

—Что мои зубы?

—Они другие. Я только сейчас заметил...

—Конечно, другие. Ты что думал, я так и буду ходить с клыками? Забыл, какие наколдовал Малфой?

—Да нет, они вообще стали другие. Не такие, как раньше. Все ровные и не торчат...

Гермиона лукаво улыбнулась, и Гарри тоже заметил: у Гермионы совсем другая улыбка.

— Помните, я побежала тогда к мадам Помфри? Она дала мне зеркало, сказала, сейчас зубы будут уменьшаться и когда станут, как прежде, махнуть ей. А я... я не сразу махнула, и они так красиво уменьшились. — Гермиона расплылась в улыбке. — Маме с папой, конечно, не понравится. Я столько раз их просила уменьшить мне зубы, а они хотят, чтобы все было, как есть. Мои родители стоматологи, они считают, что зубы и волшебство... Смотрите, Сычик вернулся!

Сова Рона сидела на верху перил, украшенных сосульками, и громко без умолку верещала, к ее лапке был привязан свернутый в трубку кусок пергамента. Все проходившие мимо смеялись, тыкая в крохотную сову пальцем, а несколько девочек-третьекурсниц даже остановились.

—Глядите, какая малютка! Просто прелесть!

—Глупый комок перьев! — прошипел Рон. Взбежав по ступенькам, он схватил Сычика в кулак. — Письма надо сразу отдавать адресату. Нечего тут прохлаждаться у всех на виду!

Голова Сычика торчала из кулака Рона, и совенок даже защебетал от счастья. Третьекурсницы оторопело таращились.

— Чего не видели! А ну пошли отсюда! — Рон затряс кулаком, и Сычик заверещал еще сильнее. — Вот, Гарри, держи, — прибавил Рон негромко, а обиженные третьекурсницы убрались подобру-поздорову. Рон отвязал письмо и передал Гарри, Гарри спрятал его в карман, и все трое поспешили к себе в башню, чтобы без помех прочитать ответ Сириуса.

В гостиной все развлекались кто во что горазд, не обращая на других внимания. Гарри и Рон с Гермионой уселись подальше у темного окна, занесенного снегом, и Гарри стал читать вслух:

— «Здравствуй, Гарри!

Поздравляю тебя, ты отлично справился с хвос-торогой. Тот, кто опустил твое имя в Кубок, сейчас очень разочарован. Я хотел предложить заклинание Коньюнктивитус: самое слабое место дракона — глаза...»

— Именно этим воспользовался Крам, — прошептала Гермиона.

— «А ты придумал лучше. Молодец! Но успокаиваться рано. Позади только первое испытание; у того, кто вовлек тебя в состязание, будет еще возможность подставить тебя под удар. Гляди в оба, особенно сейчас. Ведь тот, о ком мы говорили, наверняка где-то совсем рядом. Будь предельно осторожен, чтобы, не ровен час, не попасть в беду. Пиши, если столкнешься с чем-то необычным. Все время держи меня в курсе дела. Сириус». Совсем как Грюм, — тихо сказал Гарри, пряча письмо во внутренний карман. — «Гляди в оба!» А я что, хожу зажмурившись, натыкаюсь на стены?

— Он прав, Гарри, — возразила Гермиона. — У тебя впереди два испытания. Давно пора взяться за загадку яйца...

— Да у него еще куча времени! Давай, Гарри, сыграем в шахматы, — предложил Рон.

— Сыграем, — согласился Гарри и поймал взгляд Гермионы. — Будет тебе, Гермиона. Тут такой шум, все равно толку не будет. Даже не расслышу, что там в яйце.

— Пожалуй, ты прав. — Гермиона вздохнула и стала следить за игрой.

Гарри в несколько ходов поставил Рону замечательный мат с помощью пары отчаянно дерзких пешек и сверхвоинственного слона.

Рождественским утром Гарри проснулся, как будто его что разбудило. Он открыл глаза и едва не свалился с кровати: прямо на него в темноте таращились круглые зеленые глазищи.

— Добби?! — вскрикнул Гарри. — Что тебе?

—Простите Добби, сэр, — виновато пискнул эльф и отпрыгнул, прижав к губам длинные тонкие пальцы. — Добби пришел поздравить Гарри Поттера с Рождеством и подарить подарок. Добби не хотел пугать Гарри Поттера. Гарри Поттер позволил Добби навещать его, сэр.

—Ладно, Добби, только в другой раз не таращись на меня, просто толкни, если я буду спать, — смягчился Гарри. Он все еще тяжело дышал, но сердце уже перестало колотиться. — И не наклоняйся надо мной так низко, чуть носом не ткнул...

Гарри отдернул полог, нащупал на столике у кровати очки и надел их. Восклицание Гарри разбудило Рона, Симуса, Дина и Невилла, и они выглядывали, слегка раздвинув пологи, заспанные и взъерошенные.

— Гарри, ты жив? Что стряслось? — сонно пробормотал Симус.

— Ничего, это Добби, — ответил Гарри. — Спите.

— Прибыли подарки! — Симус заметил коробки у кровати.

Рон и Дин с Невиллом, раз уж проснулись, тоже поспешили заняться подарками. А Гарри снова поглядел на Добби. Тот стоял у его кровати, виновато опустив голову, такая оплошность — испугал своего избавителя! На голове у эльфа красовался стеганый колпак для чайника, на верхушке которого, зацепившись петелькой, висела елочная игрушка.

— Можно, Добби поднесет Гарри Поттеру подарок? — робко спросил он.

— Конечно. У меня тоже кое-что есть... для тебя.

Гарри соврал, он ничего не припас для Добби, но поспешил открыть чемодан и достал оттуда пару старых желтых носков дяди Вернона. Они сильно растянулись: Гарри хранил в них вредноскоп, подаренный на прошлое Рождество. Он выудил его и со словами «Поздравляю, Добби, прости, что не завернул» протянул носки старому приятелю.

Добби растаял от умиления.

— Носки — любимая одежда Добби, сэр! — Он тут же стащил с ног свои разномастные носки и натянул бывшие дяди Вернона. — У Добби их семь пар, сэр... — Эльф подтянул носки до самых шортов, и глаза у него расширились. — Сэр, продавец в магазине ошибся, он дал Гарри Поттеру два носка одного цвета!

— Как же ты, Гарри, допустил такой промах? — подмигнул Рон. По всей его постели валялись клочки разноцветной бумаги, коробки и подарки. — Иди сюда, Добби, вот тебе бордовая пара. Будешь надевать один желтый, другой бордовый. И еще новый свитер.

С этими словами он протянул Добби пару носков и свитер, присланные миссис Уизли. Добби был сражен такой щедростью.

— Как вы добры, сэр! — Глаза у него увлажнились, и он до земли поклонился Рону. — Добби знал, сэр, что сэр замечательный волшебник, ведь он — лучший друг Гарри Поттера, но сэр еще благороден и бескорыстен...

— Ну, что ты, Добби, ведь это всего носки, — смутился Рон, так что уши покраснели. Но вид у него был явно довольный. — Вот это да! — Рон распечатал подарок Гарри — форменную шляпу его любимой команды «Пушки Педдл». — Спасибо, Гарри. Класс! — И он тут же натянул шляп}' на голову.

А Добби тем временем вручил Гарри свой небольшой подарок. Гарри развернул его — ну, конечно, носки!

— Добби их сам связал, сэр, — захлебываясь от счастья и гордости, сообщил эльф. — Шерсть Добби покупает на собственные деньги, заработанные.

Левый носок был ярко-красный с узором из метел, правый — зеленый с золотистыми снитчами.

—Какие красивые! Большое спасибо, Добби. — Гарри надел носки, и эльф прослезился.

—Добби пора, сэр. Мы стряпаем рождественский ужин, сэр. — И эльф, помахав всем на прощанье, поспешил в кухню.

А Гарри стал разглядывать остальные подарки. Они были куда замысловатее собственноручного изделия Добби, но первенство по скромности, конечно, принадлежало подарку Дурслей — один-единственный пакетик с бумажной салфеткой. Они, похоже, не забыли ириску братьев Уизли. Гермиона подарила Гарри книгу «Команды по квиддичу Великобритании и Ирландии»; Рон — большой пакет бомб-вонючек; Сириус — складной перочинный ножик с отмычками для всех замков и шилом, которое мгновенно распутывает все узлы; Хагрид — огромную коробку любимых лакомств Гарри. Миссис Уизли, конечно, прислала очередной свитер (зеленый с драконом на груди, должно быть, Чарли рассказал ей о хвостороге) и большущий пакет сладких домашних пирожков.

Спрятав подарки, Рон и Гарри спустились в гостиную, где их ждала Гермиона, и все вместе пошли завтракать.

До обеда наслаждались подарками у себя в башне, потом вернулись в Большой зал, где их ждало роскошное рождественское угощение. Столы так и ломились от жареных индеек, пудингов и всевозможного волшебного печенья.

После чего отправились прогуляться. Пушистый снег лежал нетронутой пеленой, только к кораблю Дурмстранга и карете Шармбатона протоптаны дорожки. Тут же замелькали снежки — любимое зимнее развлечение Гарри и братьев Уизли. Гермиона предпочла наблюдать сражение со стороны, а около пяти часов вечера сказала, что пора готовиться к балу и вернулась в замок.

— Ты что, три часа будешь готовиться? — крикнул вслед Рон, зазевался и получил от Джорджа увесистым снежком по макушке.

— С кем ты идешь? — опять не сдержал любопытства Рон, но Гермиона лишь махнула ему, взбежала по каменной лестнице и исчезла в дверях замка.

Полдника сегодня не было: Святочный бал начинался с угощения. К семи часам стемнело, не прицелишься, и воины, все облепленные снегом, побежали в башню. Полная Дама весело болтала на холсте с Виолеттой, подружкой с нижнего этажа, у их ног внутри рамы валялись пустые коробки из-под конфет с ликерной начинкой.

— Светляки, — мальчишки назвали пароль.

— Верно, са-сапляки, — хихикнула Полная Дама и пустила их внутрь.

В спальне Гарри, Рон, Симус и Невилл облачились в праздничные мантии и почувствовали себя неловко, особенно Рон. Он вертелся перед зеркалом в углу и с отвращением себя разглядывал. Не мантия, а девчоночий наряд! И Рон решился на отчаянный шаг: применил заклинание ножниц — пусть мантия походит на мантию. Не сказать, чтоб уж совсем ничего не вышло, кружева на воротнике и манжетах исчезли, только вот на манжетах от них осталась неряшливая бахрома. Но делать нечего, и Рон в таком виде поплелся в гостиную.

— Понять не могу как это вы заполучили самых красивых девчонок в классе!— воскликнул Дин, увидев Гарри с Роном, и пожал плечами.

— Животный магнетизм, — пробурчал Рон, выдергивая торчащие из манжет нитки.

Гриффиндорская гостиная уже наполнялась участниками бала. На всех вместо обычных черных мантий — цветные. На лестнице Гарри ожидала Парвати в ярко-малиновой мантии, которая очень ей шла. Парвати и правда была очень красивая, черные волосы заплетены в длинные, перевитые золотыми лентами косы, на запястьях золотые браслеты. Гарри испугался, что она рассмеется, увидев его праздничную мантию, но Парвати, похоже, приняла его наряд как должное, и Гарри с облегчением вздохнул. Политес требовал что-то сказать, и он неуверенно произнес:

— Ты... э-э... здорово выглядишь.

— Спасибо, — поблагодарила Парвати и, обратившись к Рону, сообщила: — Падма ждет тебя в холле.

—Угу, — кивнул Рон и огляделся. — А где Гермиона? Парвати пожала плечами.

—Ну что, пойдем?

— Пойдем, — вздохнул Гарри: с каким бы удовольствием он остался в гостиной. Из гостиной вышел Фред и весело ему подмигнул.

В холле яблоку было негде упасть. Скорей бы пробило восемь — двери зала распахнутся и начнется долгожданный бал! Многие все еще искали в толпе своего кавалера или даму с других факультетов. Парвати нашла сестру Падму и познакомила ее с Гарри и Роном.

— Привет, — вскинула голову Падма. Она не уступала сестре красотой, бирюзовая мантия очень ей шла, как малиновая Парвати. Падма придирчиво оглядела Рона, задержав взгляд черных глаз на бахроме — следе отрезанных кружев.

— Привет, — мрачно отозвался Рон, не глядя на Падму: глаза его кого-то высматривали в толпе.

Заметив приближавшуюся Флер Делакур, Рон шагнул за спину Гарри и пригнулся. Флер шла в сопровождении Роджера Дэвиса, капитана команды когтевранцев. На ней была мантия из серебристо-серого атласа. Ничего не скажешь, писаная красавица! Подождав, пока эта пара пройдет, Рон вынырнул из-за спины друга и встал на цыпочки.

— Да где же Гермиона? — опять спросил он.

Из подземной гостиной по лестнице поднялись сли-зеринцы. Впереди вышагивал Малфой в черной бархатной мантии с высоким воротником. «Точь-в-точь пастор», — вдруг подумалось Гарри. Малфой вел под руку Пэнси Паркинсон в светло-розовой мантии, обильно украшенной рюшками и бантами. Крэбб и Гойл были оба в зеленом и походили на замшелые валуны; дам для них, злорадно отметил Гарри, как и следовало ожидать, не нашлось.

Дубовые входные двери тяжело отворились, и в холл вошли гости из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Сразу за ним шел Крам с незнакомой красивой девочкой в голубой мантии. В раскрытые двери Гарри успел заметить перед замком на лужайке возведенный волшебством грот, полный розовых кустов, среди которых высились каменные скульптуры Деда Мороза и северного оленя. Над кустами и скульптурами порхали разноцветные светляки. Это были настоящие живые феи, только совсем крошечные.

— Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл.

Парвати просияла, поправив изящным движением ленты. «До скорого», — помахали они друзьям и двинулись через галдящую толпу, куда показала МакГонагалл, — справа от двери было небольшое свободное пространство. Профессор была в мантии из красной шотландки, тулью шляпы украшал довольно-таки безобразный венок из чертополоха. Она объяснила чемпионам, что пока им надо постоять здесь: они войдут в зал парами, церемонно, после того, как все остальные усядутся за столы. Флер Делакур с Роджером Дэвисом встали первыми у самых дверей. Дэвис не верил своему счастью и не отрывал зачарованного взгляда от красавицы Флер. Подошли Седрик с Чжоу, Гарри отвернулся: не хотел сейчас говорить с ними; взгляд его упал на девочку, стоявшую с Крамом, и у него от удивления раскрылся рот — это была Гермиона! Только совсем не похожая на себя. Волосы, обычно напоминавшие воронье гнездо, гладко расчесаны и скручены на затылке в красивый блестящий узел, легкая мантия небесно-голубого цвета, да и походка совсем другая, наверное, потому, что плечи не оттягивает тяжелый ранец. И она улыбалась, правда, немного скованно, передние зубы у нее и правда уменьшились. Как это он сразу не заметил?

— Привет, Гарри, привет, Парвати, — махнула им Гермиона.

Парвати глазам не поверила и с явным неодобрением поджала губы. Не она одна так отнеслась к новой Гермионе. Двери в Большой зал распахнулись, и толпа хлынула в зал. Поклонницы Крама, те, что устраивали засаду в библиотеке, проходя мимо, казалось, готовы были убить ее. Пэнси Паркинсон вытаращила глаза, и даже Малфой позабыл от изумления ругательные слова. Один только Рон, поравнявшись с Гермионой, не удостоил ее взглядом.

Когда все наконец уселись по местам, МакГонагалл велела оставшимся встать друг за другом парами и следовать за ней. При их появлении весь зал захлопал, и профессор МакГонагалл повела их к большому круглому столу в дальнем конце, за которым сидели судьи.

Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горят фонарики.

Гарри шел, боясь одного — как бы у всех на глазах не споткнуться. А счастливая Парвати упивалась всеобщим вниманием, и с такой силой тащила Гарри вперед, что он ощущал себя собачкой на поводке, которую хозяин ведет по кругу на собачьей выставке. Недалеко от судейского стола Гарри заметил Падму с Роном. Вид у Падмы был надутый, Рон же, прищурившись, не сводил глаз с Гермионы.

Дамблдор, возглавлявший судейский стол, встретил подошедшие пары сияющей улыбкой, Каркаров — нежданное совпадение — смотрел на Крама и Гермиону совсем как Рон. Людо Бэгмен в пурпурной мантии, расшитой золотыми звездами, громко аплодировал вместе со всеми. Мадам Максим, сменившая черную атласную униформу на свободную мантию из легкого светло-лилового шелка, тоже вежливо хлопала. Не было только мистера Крауча. Вместо него пятым за столом судей важно восседал Перси Уизли в темно-синей с иголочки мантии. Остальные места предназначались для участников состязания с их дамами.

Многозначительно глянув на Гарри, Перси слегка выдвинул незанятый стул, Гарри понял намек и сел рядом. Не успел он раскрыть рта, как Перси поведал ему радостную новость:

—Меня повысили. Я назначен («Не иначе как Верховным правителем вселенной», — подумал Гарри) личным помощником мистера Крауча и представляю его на вашем балу.

—А почему он сам не пришел? — спросил Гарри, уж очень ему не хотелось весь вечер слушать очередную лекцию о котлах.

— Боюсь, мистер Крауч болен и болен серьезно. Ему нездоровится с самого Чемпионата мира. Ничего удивительного, сильное переутомление! Да и годы не те, хотя голова все еще светлая. Великий человек! Но Министерство на Чемпионате мира потерпело фиаско, вдобавок его очень расстроила домовуха Винки, так, кажется, ее зовут. Мистер Крауч, конечно, ее выгнал, но остался без прислуги, а это... э-э... ему трудно, сам понимаешь, возраст. Хозяйство с ее уходом разладилось. А тут на нас свалился этот Турнир, тяжелые последствия Чемпионата мира, да еще эта Скитер со своим Прытко Пишущим Пером... Он, бедняга, заслужил тихое Рождество дома. Я рад, что у него есть человек, на кого можно положиться и оставить вместо себя.

Гарри так и подмывало спросить Перси, а что, мистер Крауч все еще называет его Тизли, но удержался.

Отливающие золотом тарелки, перед которыми лежали меню, все еще были пустые. Гарри нерешительно взял карточку с рождественской виньеткой и огляделся — официантов нет. Дамблдор, однако, внимательно изучал список блюд, после чего заказал, глядя в свою тарелку: «Свиные отбивные!»

И на тарелке тотчас явились с пылу с жару котлеты. Тут все сразу смекнули, что делать, взяли меню, и золотые тарелки наполнились едой. Гарри с любопытством глянул на Гермиону: как ей новый способ подавать кушанья, не лишняя ли работа для эльфов? Но Гермиона и думать забыла о защите прав домовиков. Она увлеченно беседовала с Виктором Крамом и не замечала, что и как ест.

Гарри не слышал ни разу, чтобы Крам с кем-то разговаривал. Он все больше молчал, а теперь разговорился, да еще с явной охотой.

— У нас тоже есть дворец, — услышал Гарри, — не такой болшой и комфортэбелный, как ваш, всего четыре этажа. И очаги мы топим только для колдовства. Но территория наша болше и красивей, правда, зимой день совсем короткий, а ночь длинная, мало времени любоваться. Зато летом мы долго летаем над озерам и горами...

— Эй, Виктор, — рассмеялся Каркаров, но глаза его оставались холодные и пустые, — смотри не скажи чего-нибудь лишнего, как бы твоя очаровательная собеседница не нашла к нам дорогу.

Дамблдор улыбнулся, и в глазах у него запрыгали искорки смеха.

—У тебя, Игорь, все тайны да тайны. Можно подумать, ты не любишь гостей.

—Мы все, Дамблдор, печемся о своих владениях. — Каркаров оскалил желтые зубы. — И ревностно оберегаем вверенные нам очаги знаний. Мы по праву гордимся, что никто, кроме нас, не знает все их секреты, и мы бдительно храним их. Разве не так?

—А я, Игорь, не стал бы утверждать, что знаю все секреты Хогвартса, — добродушно ответил Дамблдор. — Не далее как сегодня утром отправился я в туалет, свернул не туда, и очутился в прелестной, совершенно незнакомой комнате с превосходной коллекцией ночных горшков. Позже я вернулся получше осмотреть ее, а комнатка-то исчезла. Я, конечно, все равно ее отыщу. Возможно, она доступна только в полшестого утра, а может, когда месяц в фазе одна четверть или когда слишком полный мочевой пузырь.

Гарри прыснул в тарелку с гуляшом. Перси нахмурился, а Дамблдор чуть заметно подмигнул Гарри.

Тем временем Флер Делакур, изящно повернув голову в сторону своего кавалера, в пух и прах разносила убранство замка.

— П'госто убожество! — обвела она взглядом искрящиеся инеем стены Большого зала: как и все французы, она немного картавила. — У нас во дво'гце Т'гапезную ук'га-шают ледяные скульпту'гы. Они не тают и пе'геливаются всеми цветами 'адуги. А какая у нас еда! А хо'г лесных нимф! Мы едим, а они поют. И в холлах никаких ужасных 'ыца'-гей без головы. А поп'гобуй залети в Шармбатон полте'-гейст, его выгонят с т'геском, вот так! — И Флер с силой хлопнула по столу ладонью.

Роджер Дэвис глядел на прекрасную Флер затуманенным взором. Восхищение его было так велико, что он вряд ли ее слышал, пронося вилку мимо рта.

— Конечно! — стукнул он по столу так, как Флер. — Да! С треском!

Гарри окинул взглядом зал. Хагрид сидел за одним из учительских столов и, не отрываясь, глядел в их сторону. На нем был все тот же ужасный бурый с ворсом костюм. Он махнул рукой, и мадам Максим, заметил Гарри, ответила тем же. Опаловое ожерелье на ее могучей шее мягко переливалось, отражая огоньки фонарей.

Гермиона учила Крама произносить ее имя: он звал ее «Геримона».

— Гер-ми-о-на, — медленно, по слогам произнесла Гермиона.

— Герм-ивона, — повторил Крам.

— Гораздо лучше, — похвалила Гермиона, заметила, что Гарри на нее смотрит, и улыбнулась.

После ужина Дамблдор встал и пригласил всех последовать его примеру. Взмахнул волшебной палочкой, столы отъехали к стенам, образовав пустое пространство. Еще один взмах, и вдоль правой стены выросла сцена—с барабанами, гитарами, лютней, виолончелью и волынкой.

На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями. У ведуний были длинные растрепанные волосы, черные мантии нарочито порваны и потерты. Гарри с нетерпением ждал, чтобы они заиграли, совсем забыв, что за этим последует. Ведуньи разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и участники состязания со своими дамами поднялись со своих мест.

— Пойдем, — шепнула Парвати. — Сейчас полагается танцевать.

Вставая, Гарри запутался в полах непривычного наряда. «Ведуньи» заиграли грустный медленный танец. Вышли на середину зала, которая была ярко освещена. Гарри старался избегать устремленных на него взглядов (краешком глаза он все же заметил, как Симус с Дином махнули ему, едва сдерживая смешок). Парвати решительно взяла обе его руки, одну положила себе на талию, другую крепко сжала.

«Не так уж и плохо», — подумал Гарри, неторопливо описывая крути (вела Парвати). Гарри глядел поверх голов, но скоро и сами зрители, разобравшись на пары, присоединились к танцующим, и Гарри перестал ощущать на себе взоры десятков глаз. Рядом с ним танцевали Невилл с Джинни, которая все время морщилась — Невилл то и дело наступал ей на ноги. Дамблдор вальсировал с мадам Максим. Она была чуть выше него, впрочем, для дамы ее роста и полноты мадам Максим танцевала вполне грациозно. Грозный Глаз неуклюже топтался в тустепе с профессором Синистрой, которая явно опасалась его деревянной ноги.

— Недурные носки, Поттер, — прохрипел Грюм, буравя волшебным глазом мантию Гарри.

— Еще какие, — улыбнулся Гарри. — Их связал домовик Добби.

— Какой он ужасный! — шепнула Парвати на ухо Гарри. Деревянная нога Грюма бухала уже далеко, и он не мог слышать ее слов. — По-моему волшебные глаза давно пора запретить.

Услыхав последнюю дрожащую ноту, выведенную волынкой, Гарри облегченно вздохнул. Все захлопали, а Гарри мгновенно высвободился из объятий Парвати.

— Пойдем посидим? — предложил он. «Ведуньи» заиграли новый танец, веселый и быстрый.

—Нет, — возразила Парвати, — давай танцевать. Мне этот танец очень нравится!

—А мне нет, — соврал Гарри и повел Парвати к столикам у стенки мимо Фреда и Анджелины, которые так лихо отплясывали, что другие пары шарахались от них, боясь за свою жизнь. За одним из столиков сидели Рон с Падмой.

—Ну как бал? — Гарри опустился на соседний стул и откупорил бутылочку сливочного пива.

Рон промолчал. Он не сводил глаз с Гермионы и Крама, которые танцевали неподалеку. Падма сидела, скрестив руки, закинув одну ногу на другую, и притоптывала в такт музыке, недовольно поглядывая на Рона, который, казалось, совсем забыл о ее существовании. Парвати села рядом с Гарри в ту же позу, что и сестра, и в ту же минуту к ней подошел ученик из Шармбатона и пригласил на танец.

—Гарри, ты не возражаешь? — спросила Парвати.

—Что? — спросил Гарри, глядя на Чжоу и Седрика.

— Ничего, — бросила Парвати и пошла танцевать, только он ее и видел.

Подошла раскрасневшаяся Гермиона и села рядом.

— Привет, — сказал Гарри. Рон промолчал.

— Очень жарко, — обмахивалась ладонью Гермиона. — Виктор пошел за лимонадом.

Рон взглянул на нее испепеляющим взглядом.

— Уже Виктор? А звать его Вики он еще не просил тебя?

—Что с тобой? — Гермиона удивленно вскинула брови.

—Сама не понимаешь?

Гермиона перевела взгляд на Гарри, но тот лишь пожал плечами.

— Рон, да что...

— Он из Дурмстранга — вот что! Он соперник Гарри. И нашей школы. А ты... ты... — Рон подыскивал слово, которое описало бы преступление Гермионы. — Ты братаешься с врагом — вот что!

Гермиона рот открыла от изумления.

— Глупость какая! — наконец вымолвила она. — «С врагом!» А кто прыгал от радости, когда Виктор приехал? Кто хотел взять у него автограф? У кого в спальне его статуэтка?

Рон пропустил все эти обвинения мимо ушей.

—Он, конечно, в библиотеке пригласил тебя?

—Да. Ну и что? — Щеки у Гермионы раскраснелись еще больше.

—А ты его уже записала в Ассоциацию Восстановления Независимости Эльфов?

—И не подумала! Если хочешь знать, он каждый день ходил в библиотеку, чтобы поговорить со мной. И никак не решался. Он сам мне это сказал, — выпалила Гермиона на одном дыхании и стала пунцовой, как мантия Парвати.

—Вот, вот, сказал, — съехидничал Рон.

—Ты на что намекаешь?

—Понятно на что. Он ведь учится в школе Каркарова, да? Знает, с кем ты дружишь... Ему нужен Гарри, нужно кое-что о нем выведать, даже, может, навести порчу..

Гермиона взглянула на Рона так, как будто он дал ей пощечину.

— Он меня о Гарри вообще не спрашивал, ни одного раза, — сказала она дрожащим голосом.

И Рон тут же повел атаку с другой стороны.

—Тогда, значит, ему просто нужна твоя помощь. Он один ни за что не проникнет в тайну яйца. Представляю, как вы уютно сидите рядышком в библиотеке...

—Я никогда не стану ему помогать! — сверкнула глазами Гермиона. — Слышишь? Никогда! Как ты смеешь такое говорить! Я хочу, чтобы победил Гарри. И он это знает, правда, Гарри?

—По тебе не скажешь, — продолжал наскакивать Рон.

—Для чего устроили этот Турнир? Чтобы волшебники из разных стран подружились!

— Ничего подобного! Главное в Турнире — победа! Рон с Гермионой кричали так, что окружающие стали уже на них поглядывать.

— Послушай, Рон, — Гарри попытался утихомирить друга, — меня нисколько не трогает, что Гермиона пришла на бал с Крамом...

Но Рон закусил удила.

—Что ж ты не идешь к своему Вики? Он тебя, наверное, обыскался!

—Не смей называть его Вики! — Гермиона вскочила и побежала через зал, сталкиваясь с танцующими парами.

Рон глядел ей вслед, и на лице у него смешались ярость и удовлетворение.

—Ты, наконец, пригласишь меня танцевать? — спросила Падма.

—Нет, — отрезал Рон, все еще глядя вслед Гермионе.

—Ну и отлично. — Падма поднялась, подошла к сестре, и для нее тотчас нашелся кавалер, тоже француз. Гарри даже показалось, что кавалер Парвати вызвал его заклинанием, так быстро он появился.

—А где Герм-ивонна? — к друзьям с двумя бокалами подошел Крам.

—Не знаю и знать не хочу, — глядя исподлобья, ответил Рон. — Что, потерял свою Гермивону?

Лицо у Крама помрачнело.

— Передайте ей, если увидите, я имею лимонад. — И он, ссутулив плечи, ушел.

Тут же появился важный, как индюк, Перси.

— Прекрасно! — воскликнул он, потирая руки. — Что,

Рон, вы уже с Виктором Крамом друзья? Это и была наша цель — создать международное содружество волшебников.

К огорчению Гарри, Перси сел рядом на свободный стул. Стол судей опустел. Дамблдор танцевал с профессором травологии, миссис Стебль, Людо Бэгмен — с МакГонагалл, мадам Максим с Хагридом носились в бешеном вальсе по всему залу, грозя сбить с ног пары, танцующие в опасной с ними близости. Не танцевал один Каркаров, он вообще куда-то исчез. Очередной танец кончился, и все снова захлопали в ладоши. Людо Бэгмен поцеловал руку МакГонагалл и пошел к столу, и тут его настигли близнецы Фред и Джордж.

— Что это они себе позволяют? — нахмурился Перси, подозрительно глядя на братьев. — Как они смеют приставать к министерским работникам! Никакой почтительности!

Впрочем, Бэгмен скоро избавился от близнецов, увидел Гарри, махнул рукой и подошел.

—Надеюсь, мои братья не успели вам надоесть, мистер Бэгмен? — без промедления спросил Перси.

—Что? А нет, нисколько! Они более подробно рассказали мне о фальшивых волшебных палочках, они ведь такие выдумщики, и спросили, будет ли на них спрос. Я пообещал свести их с моими знакомыми в фирме «Зонко».

Перси очень расстроился. Приедет домой, сразу побежит жаловаться мамочке, подумал Гарри. Похоже, у Фреда с Джорджем грандиозные планы, раз они решили через магазины продавать свои безделки с подвохом.

Бэгмен, повернувшись к Гарри, открыл было рот, но Перси опередил его:

— Как, по-вашему, проходит Турнир, мистер Бэгмен? У нас в отделе все довольны, правда небольшая оплошность с Кубком огня... — Он поглядел на Гарри. — Но затем все пошло как по маслу.

—Да, конечно, — сияя, подтвердил Бэгмен. — Все получили огромное удовольствие. Жаль, старина Барти не приехал. Как он поживает?

—Я не сомневаюсь, мистер Крауч поправится в самое ближайшее время, — с важностью заверил Перси. — Я так счастлив, что смог взять на себя его ношу. Ведь мы не только посещаем балы... — Перси рассмеялся с нарочитой деланностью. — Столько всяких дел накопилось в его отсутствие. Вы ведь слышали, Али Башира поймали на контрабандном ввозе ковров-самолетов. Сейчас ведем трудные переговоры с трансильванцами, настаиваем, чтобы они подписали Международный запрет дуэлей. У меня в начале года была встреча с главой их отдела по международному сотрудничеству..

—Пойдем погуляем, — шепнул Рон Гарри, — подальше от Перси.

И под предлогом, что хотят выпить чего-нибудь еще, друзья встали, по краю зала обошли танцующих и вышли в холл. Парадные двери были распахнуты настежь, в розовом саду мерцали, порхая с куста на куст, крохотные феи. Мальчики спустились по лестнице и очутились в гроте, полном цветущих розовых кустов, между ними бежали извилистые дорожки, мощенные цветной плиткой, над кустами высились каменные статуи. Где-то плескалась вода, должно быть, фонтан. Здесь и там на резных скамьях сидели ученики, отдыхая от танцев. Гарри с Роном пошли в глубь сада и скоро услыхали знакомый ненавистный голос.

—Не вижу, Игорь, никаких причин для беспокойства.

—Как ты можешь, Северус, закрывать глаза на происходящее? — с явной тревогой возразил Каркаров, понизив голос: вдруг кто подслушает. — Тучи сгущаются все последние месяцы, и меня, не стану скрывать, это очень тревожит...

— Тогда беги, — посоветовал Снегг. — Беги, я уж как-нибудь объясню твое бегство. Что до меня, я остаюсь в Хогвартсе.

Голоса слышались все ближе, и скоро из-за поворота появились их обладатели. Снегг с каким-то особым озлоблением раздвигал кусты волшебной палочкой, оттуда с испуганными возгласами то и дело выскакивали темные фигурки, а Снегг так и сыпал наказания. Мимо него прошмыгнула девочка.

—Минус десять очков Пуффендую, Фосетт, — проскрипел он. — Минус десять и Когтеврану Стеббинс, — следом за девочкой из кустов выскочил мальчик.

—А вы что тут делаете? — заметил Снегг впереди Гарри с Роном.

Каркаров, явно недовольный такой встречей, нервно схватил кончик козлиной бородки и стал накручивать ее на палец.

—Просто гуляем, — кратко ответил Рон. — Правилами не запрещено.

—Ну и продолжайте гулять, — рыкнул Снегг и вихрем пронесся мимо, только мелькнула за спиной, как надутая ветром, черная мантия. Каркаров не отставал, а Рон с Гарри пошли дальше.

—Что так могло встревожить Каркарова? — тихо спросил Рон.

—И с каких это пор они со Снеггом на «ты»? Да еще называют друг друга по имени.

Друзья дошли до большого каменного оленя, за которым искрились струи мощного фонтана. На скамье у самой воды сидели две огромные фигуры, любуясь лунными бликами.

— Я как вас увидел, сразу все понял, — раздался почему-то охрипший голос Хагрида.

Гарри и Рон замерли: в такие минуты лучше, наверное, людям не мешать... Гарри оглянулся и увидел сзади за кустом Флер Делакур с Роджером Дэвисом. Он хлопнул Рона по плечу и кивнул в их сторону можно вернуться назад и незаметно прошмыгнуть мимо — они были слишком заняты друг другом. Но при виде Флер у Рона от страха расширились глаза, он бешено замотал головой и потащил Гарри дальше в тень кустов и оленя.

— Что вы поняли, 'Агрид? — промурлыкала басом мадам Максим.

Как же быть? Хагриду только свидетелей не хватало. Не хотел бы Гарри быть сейчас на его месте. Лучше всего заткнуть уши и громко замычать какую-нибудь мелодию. Но это невозможно. По спине каменного оленя полз жук, Гарри принялся разглядывать его, но жук был неинтересный, и он невольно слышал каждое слово тайной беседы друга.

—Понял, что мы с вами... одинакие. У вас кто, отец аль мать?

—Я не понимаю вас, Агрид...

—У меня — мать. Может, самая последняя в Англии. Я ее и не помню толком... она нас бросила. Мне и трех годков не было. Да и какая из нее мамка! Не в их это обычае. Что с ней сталося? Не знаю. Может, давно померла...

Мадам Максим молчала. Гарри, сам того не желая, оторвал взгляд от жука и прислушался. Хагрид никогда не рассказывал им о своем детстве.

— Как она ушла, отец долго убивался. Крохотной был такой. Я его в шесть лет на комод сажал, коли надоест шибко. Оченно любил его смешить... — Хагрид замолчал. Мадам Максим сидела, не шелохнувшись, и молча глядела на серебристые струи фонтана. — Отец, конечно, меня растил... а потом взял и помер — я только в школу пошел. И мне уж тут все самому пришлось. Дамблдор, однако, помог. Всегда был такой добрый...

Хагрид вытянул из кармана огромный шелковый в крапинку платок и громко высморкался.

— Что это я все о себе... Мне про вас интересно. Вы-то по матери, по отцу?

Мадам Максим вдруг поднялась и сказала:

—Здесь холодно. — Но какой бы холодной ни была погода, голос ее звучал еще холоднее. — Пора идти в замок

—А? В замок? Посидите еще, я никогда не встречал других, как я.

—Других каких? — ледяным тоном спросила мадам Максим.

«Промолчи, Хагрид, не отвечай», — молил Бога Гарри. Он стоял в тени, стиснув зубы, и надеялся, что Хагрид не ответит...

—Полувеликанов, конечно, кого же еще?

—Да как вы смеете, Агрид?! — вскричала мадам Максим. Флер и Роджер выскочили из своего укрытия, как пробка из бутылки. — Такой оскорблений! Полувеликан? Муа? Я... я просто широка в кости!

И она умчалась, с треском ломая кусты. Испуганные светлячки стайками взмывали в воздух, а Хагрид остался сидеть на скамье и глядел ей вслед — в темноте нельзя было разобрать, что выражало его лицо. Потом он встал и пошел, но не в замок, а во мрак ночи, в сторону своей хижины.

—Пойдем, — сказал Гарри. Рон не сдвинулся с места.

—Ты что? — Гарри поглядел на Рона.

Рон повернулся к Гарри, услышанное явно ошеломило его.

— Ты знал, что Хагрид наполовину великан?

— Нет. А что тут такого? — пожал Гарри плечами. И по взгляду Рона понял, что опять попал впросак — да когда же он будет знать все о мире волшебников! Детские годы он провел у маглов, и многое, что волшебники впитали с молоком матери, было для него неведомо. Таких белых пятен с каждым годом становилось все меньше. Но вряд ли кто из волшебников сказал бы, «что тут такого», узнай он, что мать их друга из племени великанов.

— Пойдем в замок, там объясню, — сказал Рон. Флер и Роджер испарились, наверное нашли кусты

погуще. Гарри и Рон поспешили в Большой зал. Падма с Парвати сидели за дальним столом в окружении шармбатонцев, Гермиона все еще танцевала с Крамом. Рон с Гарри тоже устроились за столиком подальше от танцующих.

— Так что такое с великанами? — напомнил Гарри.

—Ну они... как бы это сказать... — Рон не мог найти подходящего слова. — Не очень хорошие...

—Ну и что? Хагрид-то хороший.

—Да знаю. Только, черт, он правильно делает, что молчит об этом. — Рон повертел головой. — Я думал, на него в детстве случайно наложили заклятие роста, вот он и вымахал. Кому приятно об этом говорить...

—Ладно, пусть его мать великанша. Но он-то тут при чем?

—Конечно, всем, кто Хагрида знает, наплевать на это. Ведь им известно, что он неопасен, — медленно проговорил Рон. — Только понимаешь, Гарри, они очень злые. Это в их обычае, как говорит Хагрид. Они как тролли, им нравится убивать. Все это знают. Хотя в Англии все великаны перевелись.

—А что с ними случилось?

—Взяли да все вымерли, ну и мракоборцы постарались. За границей, говорят, великаны еще есть, прячутся в горных пещерах...

—И кого только мадам Максим думает обмануть? — Гарри взглянул на нее: она сидела за столом судей одна, мрачно нахмурившись. — Если у Хагрида в жилах великанская кровь, то у нее и подавно. Широка в кости! Из всех живых существ только у динозавра, наверное, кости толще.

Весь остаток бала Гарри и Рон просидели в своем уголке, разговаривая о великанах, танцевать им обоим не хотел ось. Гарри старался не глядеть на Чжоу и Седрика: когда он на них глядел, у него руки чесались хорошенько кого-то стукнуть.

В полночь «Ведуньи» доиграли последний танец, им напоследок долго и громко хлопали. Бал кончился, и все пошли в холл. Многие были недовольны, могли бы хоть Святочный бал продлить до часу ночи. А Гарри был рад — наконец-то он заберется в теплую уютную постель. Бал показался ему очень скучным.

Они с Роном вместе со всеми вышли в холл. Гермиона пожелала Краму спокойной ночи, и тот отправился к себе на корабль. Холодно взглянув на Рона, она молча прошла мимо и стала подниматься по мраморной лестнице. Гарри и Рон двинулись следом, но на полпути Гарри окликнул Седрик Диггори.

— Гарри, постой!

Чжоу ждала Седрика внизу.

Седрик дал понять, что не хотел бы говорить при Роне, Рон хмуро пожал плечами и пошел наверх.

— Послушай, Гарри, — начал Седрик, — я у тебя в долгу за дракона. Ты открывал золотое яйцо? Оно у тебя воет?

—Ну, воет.

—Тогда... прими ванну, ясно?

—Что-что?

— Прими ванну… только захвати с собой яйцо. Открой его в горячей воде и послушай. Это наведет тебя на мысль, поверь мне.

Гарри вытаращил глаза.

— Только иди в ванную старост. Пятый этаж, четвертая дверь слева от статуи Бориса Бестолкового. Пароль — «Сосновая свежесть». Ну все, мне пора, пойду кое с кем попрощаюсь...

Седрик снова улыбнулся и побежал вниз, где его ждала Чжоу.

Гарри побрел один к себе в башню. Какой странный совет? Как это ванна поможет разгадать загадку воющего яйца? Может, это Седрик так шутит? Может, хочет выставить его дураком, чтобы он в глазах Чжоу не выдержал сравнения с Седриком?

Полная Дама и ее подруга Ви мирно похрапывали в раме. Гарри долго им кричал пароль «Светляки», наконец докричался, они проснулись, ну его ругать, но все же проем открыли. А в гостиной его ожидала неожиданная сцена. Рон с Гермионой с красными лицами стояли метрах в трех друг от друга и орали что было мочи.

—Тебе это не нравится, да? Но ты прекрасно знаешь, что надо было делать!— кричала Гермиона. Красивый узел на затылке растрепался, лицо от гнева перекосилось.

—И что же мне надо было делать?

—Самому пригласить меня на бал, и не в последнюю минуту, когда уже некого выбирать!

Рон хотел что-то сказать, но только открывал рот, как рыба, вытащенная из воды. Гермиона развернулась на каблуках и вихрем взлетела по лестнице в свою спальню. Рон обернулся к Гарри.

— Видел? — ошеломленно выпалил он. — Совсем ничего не поняла!

Гарри промолчал: он был счастлив, что помирился с Роном, и решил не учить его сейчас уму-разуму — ведь Гермиона-то поняла все гораздо лучше, чем Рон.

Глава 24 СЕНСАЦИЯ РИТЫ СКИТЕР

На второй день Рождества все спали долго. Днем в гостиной было хоть и людно, но тихо. Разговаривали неохотно, часто зевали. Гермиона сидела с Живоглотом на коленях и почесывала его за ухом — кот благодарно мур-лыкал. Волосы у нее снова торчали пышной копной, и она призналась Гарри, что перед балом хорошенько полила их снадобьем «Простоблеск» для укладки волос.

— Это снадобье только для балов, с ним так много мороки!

Рон и Гермиона держались друг с дружкой учтиво-холодно, о вчерашней ссоре не вспоминали, как будто заранее договорились. Утром Гарри и Рон сразу же рассказали Гермионе о прогулке Хагрида с мадам Максим. Узнав, что Хагрид — полувеликан, Гермиона только пожала плечами, ее эта новость не потрясла, как Рона.

— Что ж тут такого? Я так и думала. Он, конечно, не настоящий великан, настоящие семь метров ростом. И что их бояться? Не все же они злодеи и убийцы. Не боимся же мы подряд всех оборотней. Глупости!

Рону пришло в голову едкое замечание, но он смолчал, опасаясь, должно быть, новой ссоры. Он ограничился тем, что поджал губы и покачал головой. Правда, когда Гермиона отвернулась.

Пора было браться за домашние задания; в первую неделю каникул делать ничего не хотелось, казалось, впереди много времени. Принесли учебники, пергамент и перья и нехотя, с кислыми минами принялись за работу. Гарри все чаще поглядывал на календарь.

До 24 февраля рукой подать, а за разгадку золотого яйца он еще и не брался. Всякий раз, зайдя в спальню, Гарри доставал яйцо, раскрывал и внимательно слушал: не будет ли на этот раз какого знака? Он силился вспомнить, не напомнит ли вой о чем-нибудь? Кроме оркестра поющих пил — ни о чем! Пробовал закрыть и трясти яйцо — не изменится ли звук? — но оно выло по-прежнему. Гарри задавал яйцу вопросы, орал что есть мочи, перекрикивая вой, — все без толку. Даже кинул его разок об стену, на успех, впрочем, не надеясь.

Конечно, он вспоминал подсказку Седрика, но Седрик был у него не в чести, и Гарри решил пока обойтись без его помощи. Да пожелай Седрик и правда помочь, сказал бы прямо, чего намекать-то... Сказал же ему Гарри о драконе. А Седрик взамен советует искупаться в ванне. Хорош совет! Нет уж, обойдемся без его помощи, пусть разгуливает по замку рука об руку с Чжоу.

За такими раздумьями кончились каникулы. Гарри нагрузил сумку книгами, пергаментом и перьями и стал, как всегда, ходить на уроки. А золотое яйцо продолжало мучить, словно жернов на шее, как будто вдобавок к тяжеленной сумке он еще и яйцо носил с собой на занятия.

На улице по-прежнему лежали сугробы; стекла теплицы профессора Стебль заросли ледяными узорами, гляди не гляди, ничего за окном не увидишь. На урок ухода за волшебными животными в такой холод ох как не хотелось идти.

— С соплохвостами не замерзнешь, — буркнул перед уроком Рон, — придется от них побегать. А то еще хижину Хагрида подожгут — совсем будет жарко!

Снегу навалило за ночь! До хижины добрались, проваливаясь по пояс. У двери их встретила пожилая колдунья с короткой стрижкой и выдающимся вперед подбородком.

—Быстрее, звонок прозвенел пять минут назад! — еще издалека недовольно приказала она.

—Вы кто? А где Хагрид? — спросил ее Рон.

—Моя фамилия Граббли-Дерг, — представилась колдунья. — Я буду временно вести у вас уход за волшебными животными.

—А Хагрид где? — повторил громко Гарри.

—Нездоров.

За спиной у Гарри кто-то злорадно хихикнул. Он обернулся — к хижине приближался Драко Малфой с прочими слизеринцами. Их нисколько не удивило появление профессора Граббли-Дерг.

— Идемте за мной. — Учительница пошла вдоль загона, где ежились и подрагивали от холода огромные золотые лошади Шармбатона.

Гарри, Рон и Гермиона двинулись следом, то и дело оглядываясь на хижину Хагрида: окна занавешены — может, у Хагрида жар и он лежит там совсем один.

—А что с ним? — едва поспевая за учительницей, спросил Гарри.

—Не ваше дело, — отрезала Граббли-Дерг, словно Гарри спросил из праздного любопытства.

—Очень даже мое, — возразил Гарри. — Что с Хагридом?

Но профессор как будто оглохла. Обогнули загон — лошади для тепла сбились в кучку — и пошли дальше к лесу. На опушке к одному из деревьев был привязан великолепный единорог.

Девочки так и ахнули.

— Какой красивый! — всплеснула руками Лаванда Браун. — Где она его раздобыла? Их так трудно поймать!

Единорог был чистейшей белой масти, и по сравнению с ним даже снег выглядел сероватым. Он волновался, месил золотыми копытами снег, то и дело вскидывая голову с прямым, как стрела, рогом.

Гарри устремился было вперед, но профессор Грабб-ли-Дерг остановила его, больно ткнув в грудь.

— Мальчикам остаться. Единороги предпочитают женскую руку. Девочки, вперед, осторожнее. Идем медленно, не торопясь...

И профессор во главе кучки девочек осторожно двинулась к единорогу, а мальчики остались у ограды загона.

—Что с ним, как ты думаешь? Может, соплохвост... — спросил Гарри Рона, едва сердитая профессор отошла.

—Цел твой Хагрид и невредим, — сказал тихо Малфой. — Просто ему стыдно показаться на людях.

—Стыдно? Это еще почему? — резко обернулся к Малфою Гарри.

Тот запустил руку в карман и достал свернутую газету.

— На, полюбуйся, — ухмыльнулся он, скроив притворно-жалостливую гримасу. — Не хотел тебя огорчать, да, видно, придется...

Гарри взял газету, развернул и начал читать. Рон, Симус, Дин и Невилл, заглядывая через плечо, присоединились к нему. Газетная статья начиналась с фотографии Хагрида, выглядел он на ней как настоящий головорез.

КОЛОССАЛЬНАЯ ОШИБКА ДАМБЛДОРА

Альбус Дамблдор, директор школы волшебства «Хогвартс», всем известен своими чудачествами. Он, не колеблясь, назначает на должности преподавателей людей, которых иные не пустили бы на порог. В сентябре нынешнего года он удивил многих в Министерстве магии тем, что сделал учителем защиты от темных искусств свихнувшегося экс-мракоборца, печально известного Аластора Грюма по прозвищу Грозный Глаз. Грюм славится тем, что нападает на любого, кто сделает рядом с ним резкое движение. Но Грозный Глаз Грюм просто сама доброта и надежность по сравнению с учителем-получеловеком, преподающим уход за волшебными животными.

Зовут его Рубеус Хагрид. Он когда-то и сам учился в школе «Хогвартс», но, как он сам признается, был отчислен на третьем курсе. Директор Дамблдор дал ему тогда должность лесничего. В прошлом году, однако, Хагрид, пользуясь влиянием на директора, получил должность учителя ухода за волшебными животными. Более достойным кандидатам на это место было отказано.

На Хагрида страшно смотреть — так он свиреп и огромен. Обретенная власть позволяет ему проводить над учениками бесчеловечные эксперименты—натравливать на них чудовищ. Уже есть жертвы Дамблдор на все закрывает глаза, студенты говорят, ходить на его уроки опасно.

— На меня бросился гиппогриф и поранил, а моего друга Винсента Крэбба укусил флоббер-червь, — сообщил нам студент четвертого курса Драко Малфой. — Мы все терпеть не можем этого Хагрида, но дрожим от страха и потому молчим.

Хагрид и дальше намерен запугивать учеников. Месяц назад в беседе с репортером «Пророка» он рассказал, что вывел новый вид монстров, помесь мантикор с огненными крабами, и назвал их огненными соплохвостами. Эти соплохвосты очень опасны. Эксперименты по выведению волшебных животных, как известно, проводятся только с разрешения Департамента по надзору за волшебными существами. Но Хагрид, очевидно, считает себя выше таких мелочей.

— Я занимаюсь этим забавы ради, — пояснил Хагрид во время интервью и тут же сменил тему.

С недавних пор «Пророк» обладает неопровержимыми доказательствами, что Хагрид не чистокровный волшебник, каким он всегда притворялся. Он даже не человек. Его мать не кто иная, как великанша Фридвульфа, чье нынешнее местонахождение неизвестно.

Великаны жестоки и кровожадны, весь прошлый век они воевали между собой и едва не истребили себя полностью. Горстка оставшихся в живых примкнула к Тому-Кого-Нельзя-Называть, и именно они виновны в самых чудовищных массовых убийствах маглов.

Большинство великанов — слуг Того-Кого-Нелъзя-Называть были истреблены мракоборцами Министерства магии, но Фридвулъфа каким-то образом уцелела. Возможно, бежала за границу и была принята в одну из горных общин великанов. Судя по урокам ухода за волшебными существами, сын Фридвулъфы унаследовал свирепость матери.

Говорят, что Хагрид, как ни удивительно, дружит с мальчиком, благодаря которому Сами-Знаете-Кто лишился силы и могущества, после чего матери Хагрида, как и прочим соратникам Сами-Знаете-Кого, пришлось бежать. Гарри Поттер, возможно, не знает горькой правды о своем огромном друге .Долг Альбуса Дамблдора — известить Гарри Поттера и других студентов о том, что иметь дело с полувеликанами чрезвычайно опасно.

Специальный корреспондент «Ежедневного Пророка» Рита Скитер

Гарри дочитал статью и взглянул на Рона. Тот раскрыл рот и вытаращил глаза.

— Откуда она узнала? Гарри повернулся к Малфою.

— Откуда ты взял, что Хагрида «терпеть не могут»? А о Крэббе какая чушь написана? — Гарри указал на Крэбба. — Когда это его червь кусал? У червей и зубов-то нет! Крэбб, довольный собой, хохотнул.

—Надеюсь, теперь-то этого идиота выгонят. — Малфой злобно сверкнул глазами. — Надо же, полувеликан! А я-то думал, он в детстве бутылку «Костероста» случайно выпил... Вот папочки с мамочками засуетятся: а ну как это чудовище съест их деток... ха-ха-ха...

—Ты... ты...

—Вы где, на уроке? — прикрикнула профессор Граббли-Дерг.

Девочки окружили единорога и ласково гладили его по бокам и шее. Гарри невидящими глазами глядел на увенчанную рогом голову. Он весь дрожал от гнева, и газетный лист прыгал у него в руках. Профессор громко перечисляла волшебные свойства единорогов, чтобы ее слова долетали и до мальчиков.

—Хорошо бы она у нас осталась! — воскликнула Парвати Патил после урока по дороге в замок. — Вот это, я понимаю, уход за волшебными животными. Единороги — не то что всякие там чудища...

—А как же Хагрид? — Гарри сердито поглядел на Парвати, шагая по каменной лестнице.

—А что? Будет лесничим, как и был, — пожала она плечами.

После бала Парвати не упускала случая насолить Гарри. Пожалуй, надо было обращать на нее побольше внимания, хотя она и так не скучала, подумал Гарри. Вон, всем болтает, что у нее в следующий выходной свидание в Хогсмиде с тем мальчиком из Шармбатона.

—Очень хороший урок, — сказала Гермиона в Большом зале. — Граббли-Дерг столько всего рассказала! Я, оказывается, и половины не знаю о единорогах...

—На, почитай! — Гарри сунул ей под нос статью из «Пророка».

Гермиона пробежала листок глазами, разинула рот совсем как Рон и задала тот же самый вопрос:

—Откуда Скитер все это узнала? Неужели сам Хагрид ей сказал?

—Конечно нет! — Гарри подошел к гриффиндорскому столу и сел с размаху на стул. — Он и нам-то этого не говорил. Думаю, она здорово разозлилась на Хагрида, что он не стал на меня наговаривать. Где-то сама все это разнюхала и отомстила ему.

—Может, она подслушала его разговор на балу с мадам Максим? — предположила Гермиона.

—В парке ее не было, — ответил Рон. — Ее на территорию школы не пускают. Хагрид говорит, Дамблдор запретил...

—А может, у нее плащ-невидимка? — предположил Гарри, достал из горшочка кусок курицы, в сердцах плюхнул себе на тарелку, так что брызги полетели во все стороны. — Спряталась в кустах и подслушала, не постеснялась.

—Как вы с Роном? — заметила Гермиона.

—По-твоему, мы нарочно? — обиделся Рон. — Что нам еще было делать? Кто виноват, что простаку-Хагриду приспичило рассказывать о матери-великанше в таком месте, где его мог кто угодно услышать?

—Надо пойти к нему, — решил Гарри. — Сегодня вечером, после урока предсказаний. Попросим его снова вести уроки. Ты разве не хочешь, чтобы он вернулся? — Гарри исподлобья взглянул на Гермиону.

—Я... мне, конечно, понравился урок Граббли-Дерг, таких у нас еще не было... Но я, конечно, хочу, чтобы Хагрид вернулся, — поспешила добавить Гермиона, поймав разъяренный взгляд Гарри.

После ужина вышли из замка и побрели по глубокому снегу к хижине Хагрида. На стук внутри глухо залаял Клык

— Хагрид, это мы, — крикнул Гарри и снова заколотил в дверь. — Открой.

Хагрид молчал. Клык заскулил, зацарапал дверь, но дверь не отворилась. Они пробарабанили в дверь еще с полчаса, а Рон даже сбегал постучал в окно, но Хагрид так и не вышел. Друзья махнули рукой и пошли обратно в замок.

— Нас-то он почему не пускает? — размышляла Гермиона. — Нам все равно, человек он или полувеликан!

Похоже, Хагрид думал, что не все равно. Он не показывался всю неделю: за завтраком, обедом и ужином его место за учительским столом пустовало, в лесу и окрестностях замка он не появлялся, а уроки ухода за волшебными существами по-прежнему вела профессор Граббли-Дерг. Малфой открыто злорадствовал.

— Что, Поттер, скучаешь по приятелю-полукровке? Каков человек-слон, а? — шептал он Гарри на ухо, когда рядом был учитель, — боялся получить оплеуху.

В середине января объявили прогулку в Хогсмид. Гермиона очень удивилась, узнав, что Гарри тоже собрался идти.

—Я думала, ты останешься. В гостиной тихо, пора тебе подумать о загадке яйца.

—Я уже почти ее разгадал, — соврал Гарри. — Есть неплохая идея.

—Правда? — поразилась Гермиона. — Вот молодец!

Гарри кольнула совесть, но он отмахнулся. На разгадку яйца есть больше месяца... А Хогсмид... Может, там будет Хагрид, и, может, они упросят его вернуться.

В субботу все вместе вышли из замка и пошли к ворогам. Холод пробирал до костей. Дурмстрангский корабль стоял у берега на своем месте. На палубе появился Виктор Крам в одних плавках. При всей своей худобе он наверняка отличался отменным здоровьем: уверенно вспрыгнул | га борт и, вытянув вверх руки, нырнул в озеро.

—Сдвинулся! — воскликнул Гарри. Голова Крама вынырнула посредине озера. — Холодина такая, январь на дворе!

—Откуда он приехал, там еще холоднее, — сказала Гермиона. — Наша вода ему, наверное, кажется теплой.

—Но в озере живет гигантский кальмар! — Беспокойства в голосе Рона не было, скорее надежда.

—Что с того, что он из Дурмстранга? — нахмурилась Гермиона. — Он очень хороший. Он мне сам сказал, у нас ему больше нравится.

Рон в ответ промолчал. После бала он еще ни разу не заговаривал о Викторе Краме, а на второй день каникул Гарри нашел у него под кроватью крохотную ручку, оторванную, судя по цвету одежды, от фигурки ловца сборной Болгарии.

В Хогсмиде было слякотно, особенно развезло Главную улицу. Гарри выглядывал Хагрида, но ни на улице, ни в лавках его не было, и Гарри предложил заглянуть в «Три метлы».

В пабе было, как всегда, людно. Гарри окинул взглядом столики — Хагрида не оказалось и здесь. Гарри сразу сник и поплелся вслед за Роном и Гермионой взять по кружке сливочного пива. Конечно, лучше было остаться в замке и послушать лишний раз вой из яйца.

— Поглядите туда. Интересно, бывает он когда-нибудь на работе? — шепнула Гермиона и указала на зеркало за стойкой бара.

В нем отражался Людо Бэгмен. Он сидел в дальнем темном углу с группой гоблинов и что-то быстро им говорил. Гоблины угрожающе глядели на него исподлобья, скрестив на груди руки.

«Что это Бэгмен здесь делает в выходной день?» — подумал Гарри. До третьего аура еще далеко, судить пока нечего. Гарри снова взглянул в зеркало на Бэгмена. Начальник Департамента магических игр и спорта был чем-то явно обеспокоен, совсем как той ночью в лесу, когда в небе появилась Черная Метка. Бэгмен посмотрел в сторону бара, заметил Гарри и поднялся из-за стола.

—Сейчас вернусь, — беззвучно пошевелил он губами в зеркале и, надев на себя неизменную мальчишескую улыбку, поспешил к Гарри. — Как дела, Гарри? Рассчитывал тебя здесь увидеть! Надеюсь, все в порядке?

—Да, спасибо, — ответил Гарри.

—Можно с тобой переброситься парой слов наедине? Вы не против? — спросил Бэгмен у Рона и Гермионы.

—Нет... — ответил Рон и пошел искать себе с Гермионой столик.

Бэгмен взял Гарри под руку и увел его к дальнему концу стойки, подальше от мадам Розмерты.

—Хочу тебя еще раз поздравить с победой над хвосторогой. Молодчина!

—Спасибо, — поблагодарил Гарри.

Бэгмен, видно, хотел что-то еще сказать, поздравить можно и при Роне с Гермионой. Но он почему-то медлил, посмотрел в зеркало на гоблинов, те, не отрываясь, глядели на него и на Гарри раскосыми черными глазами.

—Беда с ними, — тихо сказал Бэгмен Гарри, заметив, что и Гарри глядит на гоблинов. — Толком по-нашему не говорят, прямо как болгары на Чемпионате мира. Но те хоть жестами могут изъясняться, так что другой человек поймет. А эти тараторят на своем языке, гобблдигуке, а я из их языка знаю только одно слово: «бладвак», что значит «кирка». У меня, разумеется, это слово с языка не сорвется, а то, чего доброго, подумают, что я угрожаю. — Бэгмен закончил тираду смешком.

—Что им от вас нужно? — спросил Гарри. Гоблины следили за каждым движением Бэгмена.

—Как бы тебе объяснить... — Бэгмен вдруг заерзал на ауле. — Они ищут Барти Крауча.

—А он им зачем? Здесь его нет, он в Лондоне, в Министерстве.

—В общем-то я... не знаю, где он сейчас. Он, видишь ли... на работу не ходит. Уже недели две. Его помощник Перси Уизли говорит, наверное, он заболел. Приказы присылает с совами. Только, чур, никому ни слова, ладно? А тут еще эта репортерша, Рита Скитер, везде крутится, всюду свой нос сует. Пронюхай она о болезни Барти, глазом не успеешь моргнуть, настрочит новую гадость. Будет всех убеждать, что он пропал, как недавно Берта Джоркинс.

—А Берта Джоркинс нашлась?

—Нет еще. — На лице Бэгмена снова появилось беспокойство. — Я послал на розыски. («Давно пора», — подумал Гарри.) Куда она запропастилась? До Албании-то доехала, это я точно знаю: там она виделась с двоюродным братом. Потом поехала на юг к тетке, и на пути как в воду канула... Что с ней стряслось — ума не приложу. Сбежала? На нее вроде не похоже. Хотя, кто ее знает? Да что это мы с тобой о гоблинах да о Берте Джоркинс? Лучше расскажи о себе. — Бэгмен понизил голос. — Как с загадкой яйца?

—Почти разгадал, — снова соврал Гарри.

Но Бэгмен, похоже, догадался, что Гарри говорит неправду.

— Послушай, Гарри, — сказал он, переходя на ше- -пот. — Если говорить откровенно, что-то здесь нечисто... Ведь тебя принудили участвовать в Турнире. Да и вообще... — Тут он заговорил совсем неслышно, и Гарри наклонился вперед. — Если я могу чем помочь, не стесняйся... Ну, ты понимаешь... Ты мне с первого взгляда понравился... И с драконом разделался так умно. Так что только попроси помощи...

Гарри поглядел Бэгмену прямо в лицо. Такое розовощекое, с голубыми глазами, точно у младенца.

—Я сам должен разгадать эту загадку, — осторожно ответил Гарри. Пусть начальник Департамента магических игр и спорта не думает, что Гарри Поттер его укоряет.

—Ну разумеется. Просто мы все очень хотим, чтобы победу одержал ученик «Хогвартса».

— Вы и Седрику предлагали помощь? По лицу Бэгмена пробежало облачко.

—Нет, не предлагал. Как бы тебе объяснить... Говорю тебе, ты мне понравился. И я именно тебе хотел бы помочь...

—Спасибо большое. Я почти разгадал загадку, еще пара дней, и все станет ясно.

Гарри и сам толком не знал, почему отказался. Бэгмен ему чужой человек, и помощь его смахивает на жульничество. Дружеские советы Рона, Гермионы или Сириуса — дело совсем другое.

Бэгмен явно обиделся, но тут подошли Фред и Джордж, и он больше ничего не прибавил.

—Здравствуйте, мистер Бэгмен, вот уж не думали вас здесь сегодня встретить! — воскликнул Фред. — Позвольте вас угостить?

—Нет... — Бэгмен напоследок разочарованно взглянул на Гарри. — Нет, ребята, большое спасибо...

Близнецы с таким же разочарованием посмотрели на Бэгмена; тот насупился, словно Гарри здорово его подвел, и стал прощаться.

— Ладно, мне пора бежать. Рад был с вами повидаться. Удачи, Гарри.

И он поспешил к двери. Гоблины повскакали со стульев и пустились вдогонку. Гарри подсел к Рону и Гермионе.

—Чего он хотел? — спросил Рон.

—Помочь решить загадку яйца.

—Не может быть! — опешила Гермиона. — Он же судья. Тебе и помощь уже не нужна, правда?

—В общем, правда...

—Что бы сказал Дамблдор? Бэгмен предлагает сжульничать! — покачала головой Гермиона. — А Седрику-то он предлагал помощь?

—Нет, я спрашивал.

—Причем тут Диггори! — возмутился Рон, и Гарри в душе с ним согласился.

—Интересно, что здесь делали эти гоблины? — Гермиона отхлебнула из кружки. — Вид у них был не очень-то дружелюбный.

—Бэгмен сказал, они ищут Крауча. Он болеет, его уже давно нет на работе.

—Может, Перси его отравил? — сказал Рон. — А что? Отправит Крауча на тот свет и сам станет начальником Департамента международного магического сотрудничества.

Гермиона укоризненно глянула на Рона, как будто хотела сказать: «Такими вещами не шутят».

—Зачем гоблинам Крауч? Они обычно имеют дело с Департаментом надзора за волшебными существами...

—А может, им нужен переводчик? — пожал плечами Гарри. — Крауч языков сто знает.

—Пожалела маленьких бедненьких гоблинов? — пошутил Рон. — Хочешь еще ОЗУГ открыть? Общество защиты уродливых гоблинов?

—Очень смешно! — иронически усмехнулась Гермиона. — Гоблины и сами за себя постоять могут. Ты, наверное, плохо слушал профессора Биннса? Забыл, что он рассказывал о восстаниях гоблинов?

—Совсем не слушал, — ответил Рон.

—Кто же его слушает! — поддержал друга Гарри.

—Ну так я вам скажу. Гоблины на равных общаются с волшебниками. — Гермиона отхлебнула из кружки. — Они очень умны. Это вам не пугливые эльфы-домовики.

Рон взглянул на входную дверь и увидел Риту Скитер.

— Только ее не хватало! — скривился он.

На репортерше сегодня желтый плащ, ногти покрыты ярко-малиновым лаком. Сопровождал ее, как всегда, пузатенький фотограф. Скитер взяла пару бокалов, и они сели за столик неподалеку от троих друзей, не спускавших с нее глаз. Скитер быстро и весело о чем-то говорила.

—...он сегодня неразговорчив, правда, Бозо? Почему, как ты думаешь? И что ему понадобилось от этих гоблинов? Достопримечательности им показывает... Тоже мне, придумал! Врать он никогда не умел. Как, по-твоему, стоит покопаться в этом деле? Статью назовем так «Падение Людо Бэгмена, бывшего главы Департамента волшебных видов спорта». А? Надо только подыскать историю под это название.

—Опять собираетесь испортить кому-то жизнь? — громко спросил Гарри.

Кое-кто из сидящих вокруг обернулись. Рита Скитер увидела Гарри и расширила глаза.

—Гарри! — радостно воскликнула она. — Вот так сюрприз! Посиди с нами...

—Я к вам на пушечный выстрел не подойду! Как вы могли написать про Хагрида такую мерзость?!

Скитер вскинула густо подведенные брови.

—Читатели имеют право знать правду, Гарри. Я всего лишь честно делаю свою работу..

—Что с того, что он полувеликан? — продолжал бушевать Гарри. — Он замечательный!

В пабе примолкли. Мадам Розмерта глядела из-за стойки, раскрыв рот; мед лился через край кувшина, который она держала в руке.

Улыбка на губах Скитер слегка дрогнула, но тут же стала еще шире. Поспешно раскрыв сумочку из крокодиловой кожи, она достала пергамент и Прытко Пишущее Перо.

— Как насчет интервью, Гарри? Расскажи о Хагриде, ты его хорошо знаешь. Что скрывается за горой мускулов? А ваша неправдоподобная дружба? Что за этим стоит? Он заменяет тебе отца?

Гермиона вскочила, сжимая в руке кружку, как гранату.

— Вы гнусная женщина! — проговорила она сквозь стиснутые зубы. — Для ваших позорных статей годится что угодно и кто угодно. Даже Людо Бэгмен...

— Сядь, глупая девчонка, и не говори о том, чего не знаешь, — холодно сказала Скитер, глядя на Гермиону с ледяным презрением. — Я знаю о Людо Бэгмене такое, от чего у тебя волосы на голове дыбом встанут. Хотя в этом ты не нуждаешься... — прибавила она, взглянув на копну волос Гермионы.

— Гарри, Рон, пойдемте отсюда, — позвала Гермиона. Троица под взглядами всего паба пошла к двери. На

пороге Гарри обернулся. Прытко Пишущее Перо Скитер быстро-быстро бегало по куску пергамента. Друзья вышли на улицу и поспешили к замку.

—Теперь она и о тебе напишет, — с опаской произнес Рон.

—Пусть попробует! Я ей покажу «глупую девчонку». — Гермиона дрожала от гнева. — Найду, как с ней расквитаться. Сперва про Гарри, потом про Хагрида...

—Риту Скитер лучше не злить, — сказал Рон. — Она тебе этого не забудет...

—А я ее не боюсь, мои родители не волшебники, «Пророк» не читают, так что прятаться я не стану.

Гермиона шла так быстро, что Гарри с Роном едва за ней поспевали. Только однажды на памяти Гарри она так сердилась. Когда влепила Малфою пощечину.

— И Хагрид больше не будет ее бояться. Нашел из-за чего! Ну что вы там еле тащитесь? Идемте скорее!

И Гермиона побежала что есть духу к воротам замка с двумя крылатыми вепрями на столбах и прямо к хижине Хагрида. Гарри с Роном вприпрыжку за ней.

Занавески на окнах домика егеря были все также задернуты, изнутри доносился лай Клыка. Забарабанив в дверь, Гермиона закричала:

— Хагрид! Хагрид, открой! Ты ведь дома! Какая разница, великанша твоя мать или нет. Плюнь ты на эту писаку Скитер. Открывай, Хагрид, ты же...

Дверь отворилась.

— Ну, вот, давно по... — Гермиона осеклась на полуслове. На пороге вместо Хагрида стоял Альбус Дамблдор.

—Добрый день, — приветливо улыбнулся он.

—А мы к Хагриду, — пролепетала Гермиона.

— Я так и подумал, — сказал Дамблдор, весело поблескивая глазами. — Зайдете?

— Зайдем... пожалуй, — согласилась Гермиона.

И они все трое вошли в хижину. Клык, не медля, разлаялся как сумасшедший, кинулся на Гарри и принялся лизать ему уши. Гарри отстранил собаку и огляделся.

Хагрид сидел за столом, на котором стояли две большие кружки чаю. Вид у него, прямо сказать, был ужасный: глаза опухли, лицо в красных пятнах, а уж о волосах и говорить нечего — нечесаные, они смахивали на огромный моток спутанной проволоки.

— Привет, Хагрид, — сказал Гарри. Хагрид приподнял голову и просипел:

— А-а, привет.

— Надо бы еще чаю, — сказал Дамблдор, достал волшебную палочку и покрутил ею в воздухе. Над столом появился поднос с чайником и чашками на блюдцах и тарелка пирожных. Дамблдор опустил поднос и пирожные на стол, все уселись и для приличия немного помолчали. — Хагрид, ты слышал, что кричала за дверью мисс Грэйнджер? — улыбнулся Дамблдор.

Гермиона зарделась.

—Судя по тому как Гермиона, Гарри и Рон ломились в дверь, они по-прежнему не прочь дружить с тобой.

—Ну, конечно, Хагрид! Ты наш лучший друг! — воскликнул Гарри. — Неужто из-за этой дрянной... простите, господин директор, — прибавил он, виновато глядя на Дамблдора.

—Я не расслышал, Гарри, что ты сказал. Глухота приключилась, что ли? — ответил Дамблдор, глядя в потолок и вертя одним вокруг другого большими пальцами.

—А-а... нуда, — сконфуженно кивнул Гарри. — Я только хотел сказать... Хагрид, неужели ты подумал, будто из-за этой... репортерши мы перестанем с тобой дружить?

Две огромные слезы выкатились из глаз Хагрида и потекли на густую бороду.

—Я же тебе говорил, Хагрид. — Дамблдор все еще глядел в потолок. — А письма от родителей? Я тебе их показывал. Они помнят тебя с тех пор, как сами учились в Хогвартсе. Ты же читал. Если я тебя сейчас уволю, они этого так не оставят...

—Не все. Кое-кто хочет, чтобы меня выгнали.

—Долго же тебе придется сидеть, запершись в хижине, если хочешь дождаться, пока тебя все полюбят.—Дамблдор чуть нахмурился и поглядел на Хагрида поверх очков. — С тех пор как я здесь директором, не проходит недели, чтобы в школу не прилетела сова с письмом от недовольных моей работой. Что же, прикажешь мне запереться у себя в кабинете и никого не видеть и не слышать?

—Но вы же не полувеликан, — прохрипел Хагрид.

—Ладно тебе, Хагрид! А у меня кто родственники? Семейство Дурслей! — не выдержал Гарри.

—Ну вот, Хагрид, хороший тебе пример, — подхватил Дамблдор. — А мой брат? Аберфорта обвинили в том, что он на козле испытывал недозволенные заклинания.

Все газеты про это писали. И что ты думаешь, Аберфорт от всех спрятался? Ничего подобного! Продолжал как ни в чем не бывало работать. Правда, не знаю, умеет ли он читать. Может, это вовсе и не мужество...

— Хагрид, выйди из своей хижины и вернись в школу, — ласково сказала Гермиона. — Вернись, мы все по тебе скучаем.

Хагрид сглотнул, и по его щекам и бороде потекли новые потоки слез. Дамблдор поднялся из-за стола.

— Как хочешь, Хагрид, но я не подпишу твое заявление об уходе. В понедельник приступай к работе. Жду тебя в половине девятого к завтраку в Большом зале. И никаких отговорок. До свидания.

Дамблдор на прощанье почесал Клыка за ухом и ушел. Хагрид закрылся огромными ручищами и зарыдал. Гермиона погладила его по плечу. Хагрид отнял руки от лица и поглядел заплаканными глазами на друзей.

—Великий человек... Дамблдор...

—Это точно, — подтвердил Рон. — Можно мне пирожное, Хагрид?

—Ну, конечно. — Хагрид вытер слезы тыльной стороной ладони. — Прав директор, вы все правы... И чего это я, правда? Старик-отец со стыда бы сгорел... — Он снова заплакал и тут же смахнул слезы. — Показывал я вам отцовскую карточку? Подождите-ка...

Он встал, подошел к кухонному шкафу, выдвинул ящик и достал старую выцветшую фотографию: на плече Хагрида сидит крошечный волшебник с глазами Хагрида и такими же, как у него, улыбчивыми морщинками в уголках глаз.

Судя по яблоне на снимке, Хагрид уже ростом метра два с половиной, но совсем еще мальчик: без бороды, лицо круглое, гладкое — лет одиннадцати, не больше.

— Здесь меня только что приняли в Хогвартс, — всхлипнул Хагрид. — Отец себя не помнил от радости!

Хоть волшебник из меня мог и не выйти — из-за матери... Да, по чести, не больно-то я был силен в волшебных науках... Спасибо на том, что выгнали меня уж после... как он помер... я был тогда на третьем курсе... Дамблдор мне сразу помог. Устроил лесничим. Людям он верит, вот что главное, пропасть не даст... Не такой, как другие начальники. Был бы у человека какой талант, а уж он-то его приютит. Что ж делать, коли семья неподходящая, сам-то он, может, и ничего... Да кто на это глядит? Рады напраслину возвести... А другие еще и прикидываются: кость, говорят, широкая. Ни за что не скажут: «Я такой, какой есть, и все тут». Отец говорил: «Никогда себя не стыдись. Злыдни всегда найдутся. А ты плюнь на них, другого они не стоят». Прав он был. А я дурень, дубина. И она такая же, вот что. «Широка в кости...» Ну и пусть ее со своими костями!

Гарри, Рон и Гермиона смущенно переглянулись. Лучше полсотни соплохвостов вывести на прогулку, чем признаться Хагриду, что подслушали нечаянно его разговор с мадам Максим. Хагрид, впрочем, не замечал, что у него сорвалось с губ, и продолжал как ни в чем не бывало.

— Знаешь, Гарри, я как увидал тебя, сразу подумал: похожи мы с тобой. — Хагрид оторвал от фотографии заблестевший взгляд. — Родителей у тебя нету, в школу идти боялся: а ну, как не выйдет, ну, как не придешься ко двору? А вот, гляди-ка — чемпион школы, в Турнире участвуешь... — помолчав немного, Хагрид прибавил: — Знаешь, чего я хочу? — серьезно сказал он. — Покажи им. Выиграй. Пусть знают, чистая у тебя кровь, нет ли — неважно. И родных нечего стыдиться. Пусть знают, прав Дамблдор, не зря принимает в школу всех, кто к волшебству способен. Ну как у тебя с драконьим яйцом?

— Замечательно!

Заплаканное лицо Хагрида расплылось в улыбке.

— Вот умница! Покажи им всем, Гарри, покажи! Стань победителем.

Солгать Хагриду — совсем не то что солгать другим. Весь вечер в замке у Гарри в глазах стояло счастливое бородатое лицо Хагрида, верившего в победу Гарри. Неразгаданная тайна яйца тяжелым грузом лежала на сердце: глупо дуться на Седрика, завтра же попробует воспользоваться его советом.

Глава 25 ЗОЛОТОЕ ЯЙЦО И ВОЛШЕБНЫЙ ГЛАЗ

Принять ванну лучше всего ночью, решил Гарри: кто знает, сколько уйдет на разгадку золотого яйца? А ночь длинная. Не очень-то приятно быть обязанным именно Седрику, но, конечно, лучше всего подойдет ванная факультетских старост. В ней мало кто моется, можно пересчитать по пальцам. Значит, никто не помешает.

Гарри тщательно подготовился к вылазке. Школьный завхоз Филч уже раз поймал его ночью в неположенном месте и снова попадаться совсем ни к чему. Самое главное — мантия-невидимка, да еще Карта Мародеров, с ними не так опасно нарушать школьные правила. На карте весь замок Хогвартс с потайными ходами и коридорами, сокращающими путь, и что очень важно, Карта показывает людей в замке в виде точек, помеченных именами. Точки движутся по переходам и комнатам, так что Гарри сразу заметит приближающегося к ванной человека.

В четверг вечером Гарри поспешил в спальню, надел мантию-невидимку спустился опять в гостиную и стал ждать. На этот раз, в отличие от вечера, когда Хагрид показал ему драконов, снаружи к гостиной подошел Рон и в назначенную минуту сказал Полной Даме пароль «Банановые оладьи».

— Удачи, — шепнул он Гарри, вошел в гостиную, а Гарри, невидимо скользнув мимо, отправился в ванную старост.

Идти было неудобно — тяжелое яйцо под мышкой, в руке перед глазами волшебная Карта и поверх всего — мантия. К счастью, в залитых лунным светом коридорах было тихо и безлюдно. На поворотах Гарри сверялся с Картой: никаких опасных встреч не предвиделось. Вот и статуя Бориса Бестолкового, на лице недоумение, перчатки надеты не на ту руку. Гарри отсчитал от статуи нужную дверь, подошел ближе и шепотом произнес пароль «Сосновая свежесть», как советовал Седрик.

Дверь скрипнула и отворилась. Гарри проскользнул в ванную, запер дверь на задвижку, снял мантию-невидимку и огляделся.

Да, только ради такой ванной захочешь стать старостой. Просторная комната выложена белым мрамором. С потолка свисает великолепная люстра с горящими свечами. Посередине комнаты прямоугольный бассейн — тоже из белого мрамора, по краям него около сотни золотых кранов, украшенных самоцветами, у ближнего края трамплин. На окнах льняные занавеси почти до пола; в углу большая стопка белых пушистых полотенец. На стене единственная картина в золотой рамке — на скале спит русалка, светлые волосы разбросаны по лицу и мерно вздымаются от ее дыхания.

Гарри положил на пол свои вещи и подошел к бассейну шаги гулким эхом отдавались в пустой мраморной комнате. Как бы ни была роскошна ванная, как бы ни хотелось открыть хоть несколько кранов, Гарри никак не мог отделаться от мысли, что Седрик просто решил над ним подшутить. Как можно, купаясь в бассейне, разгадать тайну золотого яйца? Ладно уж, пришел так пришел. Гарри положил полотенце, мантию и Карту с яйцом поближе к краю бассейна, встал на колени и открыл сразу несколько кранов.

Из кранов полилась вода с пеной для ванн. Такой пены Гарри еще не видывал. Из одного вырывались розовые и голубые мыльные пузыри размером с футбольный мяч, из другого текла густая белоснежная пена. На такую пену, кажется, можно лечь. Третий кран испускал душистые лиловые облака, и они медленно расплывались над самой поверхностью воды. Гарри открывал и закрывал краны, любуясь разноцветными струями. Особенно ему понравилась легкая струя, вся из пузырьков, которая, едва касаясь воды в бассейне, тут же взлетала в воздух и на мгновение застывала высокими арками. Бассейн хоть и немаленький, очень быстро наполнился горячей водой, пеной и пузырями. Гарри закрыл краны, снял халат, тапочки, пижаму и осторожно опустился в воду.

Бассейн был довольно глубокий, Гарри едва касался ступнями дна. Он несколько раз переплыл бассейн туда и обратно, вернулся к яйцу, встал у бортика и призадумался. Приятно, конечно, купаться в горячей душистой воде, полной разноцветной пены и пузырьков, вот только разгадка ни на йоту не приблизилась.

Гарри стряхнул пену с рук, взял с пола яйцо и раскрыл. Знакомый пронзительный вой разнесся по ванной, эхом отражаясь от мраморных стен — разобрать в нем что-то не было никакой возможности! Гарри поскорее захлопнул яйцо: не услышал бы Филч! Неужели и правда, это шутка Седрика? И тут вдруг случилось такое, от чего Гарри дернулся, поскользнулся, выпустил из рук яйцо, и оно, упав на пол, откатилось к стене.

— Я бы на твоем месте опустила его в воду, — произнес чей-то голос.

От неожиданности Гарри наглотался пены. Переведя дух, встал и увидел привидение хмурой девочки, сидевшее, скрестив ноги, на кране. Это была Плакса Миртл. Она жила в туалете двумя этажами выше и часто рыдала в трубе под раковиной, а тут вдруг появилась в ванной старост.

— Ты что, Миртл!? — возмутился Гарри. — Я же совсем голый!

Под толстым слоем пены, правда, ничего не видно, но Гарри почему-то подумал, что Миртл с его прихода сидела в одном из кранов и подглядывала.

—Я зажмурилась, когда/ты разделся и полез в ванну, — сказала Миртл, мигая за толстыми стеклами очков. — Ты сто лет не приходил меня навестить.

—Да, правда... — Гарри согнул колени, чтобы Миртл, кроме головы, ничего не видела. — Но мне в твой туалет нельзя, он для девочек.

—Да-а! Раньше-то ты заходил! И хоть бы что! — сокрушалась Миртл.

Миртл говорила правду. Гарри с Роном и Гермионой, бывало, часами сидели в туалете Миртл, который тогда не работал. Варили тайком запрещенное Оборотное зелье. Выпив его, Гарри и Рон приняли на час облик Крэбба и Гойла, дружков Малфоя, и проникли в гостиную слизеринцев.

— Мне за это был нагоняй, — ответил Гарри. Это было не совсем так выйдя однажды из туалета Миртл, Гарри нарвался всего лишь на Перси. — И я перестал к тебе заходить.

— Тогда ладно... — Плакса Миртл ущипнула на подбородке прыщик. — А яйцо опусти в воду. Так Седрик Диггори делал.

—Ты и за ним шпионила? — поморщился Гарри. — Каждый вечер здесь объявляешься, смотришь, как купаются старосты?

—Изредка... — слукавила Миртл. — И еще ни разу не выходила из крана, ни с кем не заговаривала.

—Спасибо за честь, — съязвил Гарри. — Закрой глаза и не открывай, пока не скажу.

Миртл послушно прижала ладони к очкам, а Гарри вылез из бассейна, обернувшись полотенцем, принес золотое яйцо. И опять нырнул в бассейн. А Миртл, взглянув сквозь пальцы, посоветовала:

— Теперь открой его под водой.

Гарри опустил яйцо в воду и раскрыл. На этот раз яйцо не завыло, в нем забулькала какая-то песенка, но слов ее Гарри не разобрал.

— А ты сам нырни под воду, — командовала Миртл с удовольствием. — Ну же, ныряй!

Гарри набрал в грудь воздуха, сел под водой на мраморный пол и прислушался: из раскрытого яйца звучал хор голосов, от которых у него мурашки побежали по коже:

Ищи, где наши голоса звучать могли бы,

Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы.

Ищи и знай, что мы сумели то забрать,

О чем ты будешь очень сильно горевать.

Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали

На возвращение того, что мы украли.

Ищи и помни, отправляясь в этот путь,

— Есть только час, потом пропажи не вернуть.

Гарри оттолкнулся от пола, вынырнул и, встряхнув головой, откинул волосы с лица.

—Ну что, слышал? — поинтересовалась Миртл.

—Ага. «Наш дом совсем не суша, наш дом там, где поем...» Выходит, они... погоди-ка, послушаю еще раз. — Гарри опять набрал в грудь воздуха и нырнул под воду.

Он нырял еще три раза, пока наизусть не запомнил песню золотого яйца. После чего принялся ходить по комнате, ломая голову. Миртл сидела на кране и молча глядела на него.

—Гм... Надо найти людей, которые не могут говорить на земле... — рассуждал Гарри. — Кто бы это мог быть?

—Долго думаешь, — развеселилась Миртл.

Только раз на памяти Гарри Плакса Миртл так сияла. Тогда ее обрадовали кошачья морда и хвост, которые Гермиона обрела под действием своего зелья.

Гарри окинул ванную комнату взглядом. Поющие голоса слышны только под водой, значит, их обладатели под водой и живут. Гарри поделился догадкой с Миртл.

—И Диггори до этого дошел, — ухмыльнулась она. — Лежал-лежал, думал-думал, пока все пузыри в бассейне не полопались.

—Под водой... под водой... Миртл, скажи, а кто живет у нас в озере, кроме гигантского кальмара?

—Да мало ли кто! Я иногда прогуливаюсь в озере. То по собственной воле, то по чужой. Иной раз сижу в бачке, кто-нибудь спустит воду, глядишь — я и в озере.

Гарри вообразил, как Миртл летит по канализационной трубе вместе с содержимым унитаза, поежился и спросил:

— Ну, а кто там живет, говорящий по-человечески? Погоди, погоди...

Взгляд Гарри упал на единственную в ванной картину.

—А русалки с тритонами в озере есть?

—Ну, наконец-то! — Глаза Миртл заискрились. — Сообразил быстрее, чем Диггори. А ведь она тогда не спала, — Миртл с отвращением кивнула в сторону русалки, — хихикала, била хвостом, в общем, завлекала.

—Ага! — радостно воскликнул Гарри. — Значит, во втором испытании надо найти в озере русалок с тритонами и... и...

До Гарри вдруг дошел смысл разгадки, и он сник, словно из него вытащили пробку и вся радость вытекла. Он ведь не так хорошо плавает. Дадли учился плавать, а Гарри нет. Тетя Петунья с дядей Верноном, похоже, надеялись, что в один прекрасный день он утонет и освободит их от своего присутствия. Бассейн в ванной — это одно, а большое глубокое озеро — совсем другое! Тем более что водный народ наверняка живет на самом дне...

— Как же там дышать? — растерянно спросил Гарри.

У Миртл на глаза навернулись слезы.

—Какая бестактность! — с укором произнесла Миртл и полезла в карман за носовым платком.

—Бестактность? — не понял Гарри.

—Разумеется! «Как дышать?» Говорить такое при мне?! — возопила Миртл на всю ванную. — Я не... --хлюпнула она, — не дышу... столько лет... — прижала к лицу носовой платок и громко высморкалась.

Гарри вспомнил — Миртл очень обижалась, когда заговаривали о смерти. Другие привидения не были столь ранимы.

—Прости, я не хотел... Я просто забыл...

—Да-а, очень, очень легко забыть, что Миртл умерла, — рыдала Плакса Миртл. — Про меня про живую все забывали. А уж когда я умерла, мое тело и не искали. Я все знаю, сидела там и ждала. Оливия Хорнби вошла в туалет и крикнула: «Перестань дуться, Миртл. Профессор Диппет велел тебя привести...» — и вдруг увидела мое тело. До самой смерти потом помнила — уж я постаралась. Частенько являлась ей, чтобы не забыла. На свадьбе ее брата, как сейчас помню...

Гарри не слушал Миртл, вдумываясь в песню русалок Они пели: «...мы сумели то забрать, о чем ты будешь очень сильно горевать» Значит, они что-то украли, и надо будет это вернугь. Но что?

— ...Она, конечно, нажаловалась в Министерство Магии, и мне пришлось вернуться сюда. Так я с тех пор и живу в моем туалете.

— Ладно, — рассеянно бросил Гарри. — Я теперь многое знаю. Зажмурься, пожалуйста, я вылезу.

Он достал со дна ванны яйцо, вылез, хорошенько вытерся полотенцем, надел пижаму, халат и потянулся за мантией-невидимкой.

— Будешь заходить ко мне в туалет? — уныло спросила Миртл.

— Как-нибудь зайду... — ответил Гарри, а сам подумал: разве что все другие туалеты испортятся. — Пока, Миртл. Спасибо за помощь. — И натянул мантию-невидимку.

— Пока, — всхлипнула на прощанье Миртл и нырнула обратно в кран.

Гарри вышел из ванной в темный коридор и сверился с Картой: нет ли кого поблизости. Точки с именами Филча и миссис Норрис у себя в кабинете. Вроде бы все еще спят, кроме полтергейста Пивза, — он носится этажом выше в Зале Славы. Гарри двинулся было в сторону своей башни, как вдруг заметил на Карте какое-то новое движение.

В нижней комнате слева — в кабинете Северуса Снегга мечется точка, подписанная... «Бартемиус Крауч».

Гарри поднес карту к самым глазам. Мистер Крауч как будто болен, даже на работу не ходит, и на Святочном балу не был. Что же он делает в час ночи в Хогвартсе? Точка сновала по всей комнате, останавливаясь то в одном углу, то в другом.

Гарри в нерешительности помедлил, но любопытство пересилило. Он развернулся и пошел к ближайшей лестнице, ведущей вниз. Что же все-таки у мистера Крауча на уме?

Гарри неслышно спускался по ступеням, но несколько картин, однако же, обернулись на скрип половиц и шорох пижамы. Этажом ниже Гарри, пройдя полкоридора, приподнял висевший на стене гобелен и вышел на узкую лестницу, которая сокращала путь на два этажа. Опять взглянул на карту с недоумением: как это мистер Крауч, такой правильный, законопослушный, вдруг среди ночи забрался в чужой кабинет?

Гарри опять пошел вниз и вдруг провалился одной ногой в дыру. Его так занимало странное поведение мистера Крауча, что он совсем забыл о ложной ступеньке, куда вечно проваливался Невилл. Гарри дернул ногу, золотое яйцо, еще влажное, выскользнуло из подмышки, он рванулся за ним, не поймал, и яйцо поскакало по ступеням с таким грохотом, словно кто-то бил в большой барабан. Мантия-невидимка поползла с плеча, Гарри успел подхватить ее, но выронил Карту Мародеров, которая упала шестью ступенями ниже. Нога Гарри по колено застряла в дыре, до Карты не дотянуться.

Золотое яйцо набрало скорость, пролетело сквозь нижний гобелен, маскирующий выход из потайной лестницы, раскрылось и завыло на весь коридор.

Гарри вынул волшебную палочку, хотел убрать изображение на Карте, но не достал. Поправил мантию, выпрямился и в страхе замер.

— Пивз!!! — раздался голос.

Завхоз Филч вышел на охоту. Он был еще далеко, но Гарри узнал торопливую стариковскую походку и хриплый сердитый голос.

— Ты чего там грохочешь? Весь замок поднимешь на ноги! Ох, доберусь я до тебя, Пивз! Ох, доберусь! А здесь у нас что?..

Шаги затихли, яйцо клацнуло, и вой прекратился. Гарри стоял, не шелохнувшись, и слушал, ногу крепко зажало в заколдованной ступеньке. Филч станет искать Пивза, откинет гобелен, а Пивза-то тут и нет... Пойдет, чего доброго, наверх и наткнется на Карту Мародеров... Тогда и мантия-невидимка не поможет, Филч сразу заметит на Карте точку «Гарри Поттер» — там, где он стоит.

— Гляди-ка, киска, золотое яйцо, — сказал Филч. (Стало быть, миссис Норрис с ним».) — Да это же загадка для второго тура. Яйцо кого-то из чемпионов.

У Гарри заколотилось сердце и потемнело в глазах.

— Пивз, выходи, ворюга! — ликуя, заорал Филч. Он отдернул гобелен и сунул в брешь голову лицо одутловатое, выцветшие глаза навыкате. Филч поглядел вверх, вниз и никого не увидел.

— Спрятался? Ну ничего, я до тебя доберусь. Последнее дело — воровать у чемпионов. Уж теперь-то Дамблдор тебя выгонит! Выходи, говорю, полтергейст!

Филч пошел вверх по лестнице, худая серо-коричневая кошка бежала рядом. Глаза миссис Норрис—два фонаря — глядели прямо на Гарри. И ему снова пришло в голову вдруг кошки видят человека под мантией-невидимкой. От этой мысли он чуть не лишился сознания. А Филч в старом бумазейном халате был все ближе, ближе. Гарри еще раз дернул ногу, но только глубже увяз. Филч вот-вот увидит карту или, хуже того, наткнется на самого Гарри.

— Филч? Что тут происходит? — раздался голос.

Остановившись шагах в двух от Гарри, Филч обернулся. Внизу лестницы стоял тот, кого Гарри боялся больше, чем Филча — Северус Снегг. Судя по ночной рубашке, он только что встал с постели, а судя по выражению лица, был зол как собака.

— Пивз скатил вниз вот это яйцо, профессор, — негодовал Филч.

Снегг взбежал по лестнице к Филчу. Гарри стиснул зубы, сердце колотилось как бешеное...

—Пивз, по-вашему? — Снегг глядел на яйцо в руках Филча. — Но Пивз не мог забраться в мой кабинет...

—Яйцо лежало у вас в кабинете?

—Разумеется, нет! Я услышал вой и стук по ступенькам...

—Верно, профессор, это яйцо катилось...

—...и пошел посмотреть...

—...его кинул Пивз...

—...по дороге я заметил, что в моем кабинете горят факелы, а дверца шкафа открыта настежь. Кто-то там хозяйничал.

—Но Пивз не мог...

—Конечно не мог! Я запечатываю кабинет заклинанием, которое может снять только волшебник. — Снегг поглядел вверх сквозь Гарри, потом вниз. — Идемте, Филч, поможете найти взломщика.

—Профессор, но я хотел...

Филч с сожалением поглядел сквозь Гарри. Другой такой возможности поймать Пивза с поличным не скоро дождешься.

«Иди. Ну иди со Снеггом! Ну, пожалуйста», — мысленно просил Гарри. Миссис Норрис выглянула из-за ног хозяина. Наверняка учуяла запах... Зачем только налил в бассейн столько душистой пены?

—Профессор, — скулил Филч, — Пивз украл вещь студента. Теперь-то уж директор меня послушает и навсегда вышвырнет мерзкого полтергейста из замка...

—Да что мне ваш полтергейст? В мой кабинет залезли, а вы тут...

Клак, клак, клак, — послышались шаги.

Снегг осекся. Оба с Филчем посмотрели вниз. Между их голов Гарри увидел Грюма. Грозный Глаз вышел из-за гобелена в длинной ночной рубашке, поверх которой был наброшен старый походный плащ. Он, как всегда, опирался на свою палку.

—Вечеринка в пижамах? — ухмыльнулся Грюм.

—Мы с профессором Снеггом услышали шум, — поспешил объяснить Филч. — Полтергейст Пивз, как всегда, хулиганит. А профессор Снегг обнаружил, что кто-то забрался в его каби...

—Замолчите! — прошипел Снегг.

Грюм шагнул к лестнице, поглядел волшебным глазом на Снегга, потом на Гарри.

Гарри встрепенулся. Грюм же видит сквозь мантию-невидимку! Забавная сцена ему представилась: Снегг в ночной рубашке, у Филча в руках золотое яйцо, а Гарри увяз ногой в одной из ступенек. От изумления кривой рот Грюма повело в сторону. Несколько мгновений они с Гарри глядели друг другу в глаза. Затем Грюм устремил голубой глаз на Снегга.

—Я верно расслышал? Кто-то проник к вам в кабинет, Снегг?

—Неважно.

—Напротив, очень важно. Кому понадобилось забраться в ваш кабинет?

—Какому-нибудь студенту. — На жирном, блестящем виске Снегга забилась жилка. — Это не первый раз. Воруют вещества для зелий из моего личного запаса. Варят незаконные зелья.

—Стало быть, вещества для зелий? А может, вы чего прячете в вашем кабинете, а?

Цвет лица Снегга из землистого стал кирпичным, жилка на виске забилась сильнее.

— Вы, Грюм, отлично знаете, что я ничего не прячу, — с тихой угрозой произнес он. — Вы и сами тщательно обыскали мой кабинет.

Улыбка перекосила без того кривое лицо Грюма.

—Такова работа мракоборца, Снегг. Дамблдор приказал приглядывать...

—Дамблдор мне доверяет, — возразил Снегг сквозь зубы. — Я не верю, что он мог вам приказать это.

—Конечно доверяет. Он вообще людям верит. Дает им возможность начать новую жизнь. А я считаю, есть пятна, которые не смываются. Понятно, о чем я?

При этих словах Снегг схватил правой рукой левую, как будто запястье вдруг пронзила сильная боль. Грюм рассмеялся.

—Идите спать, Снегг.

—Никто не давал вам права приказывать мне! — Снегг резко отпустил запястье, словно разозлился на самого себя. — Я имею такое же право, как и вы, бродить ночью по школе.

—Вот и бродите. — В голосе Грюма прозвучала нешуточная угроза. — Как-нибудь встретимся еще в темном коридоре... Вы, кстати, что-то вон там обронили.

Грюм указал на Карту Мародеров, и у Гарри ноги подкосились от страха. Снегг и Филч разом обернулись, и Гарри решился на отчаянный шаг: вскинул под плащом руки, замахал Грюму и, указывая на себя, одними губами произнес:

— Это мое! Мое!

Лицо Снегга исказила догадка, и он поспешно потянулся за Картой.

— Акцио пергамент!. — опередил его Грюм. Карта приподнялась, скользнула сквозь пальцы Снегга и опустилась в руку Грюма.

— Прошу прощения, небольшая ошибка, — невозмутимо произнес он. — Это мое. Должно быть, случайно выронил...

Снегг черными глазками взглянул на Карту в руке Грюма, на яйцо в руке Филча, и его осенило...

— Поттер, — процедил он сквозь зубы.

— Что? — спросил Грюм, свернул Карту и спрятал в карман.

— Поттер! — рыкнул Снегг и взглянул на то место, где стоял Гарри, как будто видел его. — Это яйцо Поттера. Я узнал и пергамент. Он тоже принадлежит Поттеру. Мальчишка где-то здесь, рядом. В мантии-невидимке.

Снегг вытянул, как слепой, руки и стал медленно подниматься по лестнице, ноздри у него раздувались, как будто он принюхивался. Гарри откинулся назад, кончики пальцев Снегга, казалось, вот-вот коснутся его...

— Там никого нет, Снегг! — крикнул Грюм. — Но я с удовольствием сообщу директору, что первый вам на ум пришел именно Гарри Поттер.

— И что? — Снегг остановился в каком-то сантиметре от Гарри, рук однако не опустил.

— А то, что Дамблдору не вредно знать, кто на Поттера точит зуб. — Грюм дохромал до лестницы. — Да и мне хотелось бы кое-что прояснить... — Неверный свет факела мерцал на его искромсанном лице, отчего шрамы и изувеченный нос казались еще страшнее.

С минуту все молчали. Снегг повернулся к Грюму и опустил руки. Гарри его лица не видел.

— Я только подумал, — произнес Снегг с деланным спокойствием, — что Поттер опять стал бродить по ночам... Такая уж у него несчастная привычка... Его надо от нее отучить... для его же собственной пользы...

— Ну как же, за Поттера тревожитесь. Ну-ну... Еще с минуту Снегг и Грюм молча глядели друг на друга. Миссис Норрис громко мяукнула, вертя головой в поисках источника банного аромата.

— Пойду-ка я спать, — кисло проговорил Снегг.

—Лучшая мысль за всю ночь, — заметил Грюм. — Дайте-ка мне это яйцо, Филч...

—Не дам! — Филч вцепился в свою добычу, как в любимое чадо. — Это улика против Пивза, профессор.

— Это яйцо участника Турнира. Дайте его мне. Скорее! Снегг спустился и, не прибавив ни слова, прошел мимо Грюма. Филч позвал миссис Норрис, кошка зыркнула еще раз на Гарри, повернулась и побежала за хозяином. Гарри тяжело дышал, слушая, как удаляется Снегг. Филч отдал яйцо Грюму и тоже ушел, бросив напоследок своей кошке:

— Ничего, киска, утром пойдем с тобой к Дамблдору, все ему про Пивза расскажем...

Где-то хлопнула дверь. Гарри поглядел на Грюма; оставив палку внизу, тот тяжело похромал вверх.

—Что, Поттер, едва-едва выкрутились?

—Да... спасибо вам, — пролепетал Гарри.

— Что это такое? — Грюм вынул из кармана Карту Мародеров.

— Просто карта замка, — отмахнулся Гарри, надеясь, что Грюм извлечет его ногу из дыры в лестнице. Нога начала сильно болеть.

—Борода Мерлина, — прошептал Грюм, разглядывая карту. Волшебный глаз заметался по волосяным переплетениям линий. — Нет, Поттер, это не просто карта замка.

—Вообще-то полезная штука. — У Гарри от боли навернулись на глаза слезы. — Профессор Грюм, вы не могли бы меня вытащить?..

— Что? Ах, да...

Грюм взял Гарри за руки и дернул, нога выскочила из дыры, и Гарри прыгнул на ступеньку выше. Грюм не отрываясь глядел на карту.

— Слушай-ка, Поттер, — медленно проговорил он, — ты, случайно, не видел, кто ходил по кабинету Снегга? На карте, конечно.

— Видел, — признался Гарри. — Мистер Крауч. Волшебный глаз тотчас обшарил всю карту. Грюм явно встревожился.

— Крауч? Ты не ошибся?

— Нет.

— Ладно, в замке его больше нет. Гм... Крауч... Весьма любопытно...

Еще с минуту Грюм молча глядел на карту. Эта новость что-то для него значила, и Гарри очень захотелось узнать что. Спросить не спросить? Страшновато... Гарри вообще побаивался Грюма, но ведь Грюм только что помог ему избавиться от больших неприятностей...

— Профессор Грюм, скажите, пожалуйста, зачем мистеру Краучу было забираться в кабинет профессора Снегга?

Волшебный глаз Грюма оторвался от карты и, чугь подрагивая, пронизывающе поглядел на Гарри. Грюм, казалось, прикидывает, сказать или нет, и если сказать, то что именно?

— Я бы так ответил, Поттер, — начал он наконец. — Говорят, Грозный Глаз помешался на ловле черных магов, да только Грозный Глаз по сравнению с Барти Краучем пустое место.

Он снова поглядел на Карту. Но Гарри на этом не успокоился.

— Профессор Грюм, а может быть, это из-за... то есть, может быть, мистер Крауч что-то подозревает...

— Что он подозревает?

Как бы не проговориться! Ни к чему Грюму знать, что у Гарри есть источник информации за стенами замка. Станет еще выпытывать про Сириуса...

— Ну, не знаю... — ответил Гарри. — Последнее время тут происходит много непонятного. В «Пророке» об этом писали... Черная Метка на Кубке мира, Пожиратели смерти, да и вообще...

Грюм широко раскрыл оба своих разных глаза.

—А ты, гляжу, парень не промах, — сказал он, и его волшебный глаз вернулся к Карте. — Крауч, возможно, занят именно этим. Очень возможно. Слухи сейчас ходят престранные. Без Скитер, конечно, не обошлось... Многие перепугались. — Ухмылка еще больше перекосила его кривое лицо. — Если я кого ненавижу, — пробормотал он себе под нос, глядя в левый нижний угол Карты, — так Пожирателя смерти, который разгуливает на свободе...

Гарри с изумлением взглянул на Грюма. Неужели правда? Да нет, не может быть.

— А теперь, Поттер, кое-что я у тебя спрошу. — Грюм перешел на деловой тон.

У Гарри душа ушла в пятки. Сейчас Грюм спросит, откуда у него эта Карта — волшебная вещь весьма сомнительного происхождения. Целая история, как она попала ему в руки. В ней замешаны и его собственный отец, Фред с Джорджем, профессор Люпин, прошлогодний учитель защиты от темных искусств. Гарри собрался с духом, приготовившись отвечать на скользкие вопросы. Грюм поднял Карту перед собой и спросил:

—Можно мне позаимствовать ее на время?

—Конечно! — обрадовался Гарри. Очень жаль карты, но какое счастье, что Гудом не спросил, откуда она у него. Да к тому же Грюм здорово ему помог, так что он у Грюма в долгу.

—Спасибо, Гарри, — прохрипел Грюм. — Она очень мне пригодится. Ее-то мне, может, и недоставало... А теперь, Поттер, скорее в постель!

Они вместе поднимались по лестнице. Грюм не отрывал глаз от Карты, как будто раздобыл сокровище, равного которому нет во всем свете. Шли молча, у двери своего кабинета Грюм остановился и поглядел на Гарри.

—Тебе, Поттер, не приходило в голову стать мракоборцем?

—Нет, — изумленно ответил Гарри.

—А ты подумай об этом на досуге. Хорошенько подумай... Кстати, ты ведь взял с собой яйцо не просто погулять с ним по замку?

—Не просто, — улыбнулся Гарри. — Я загадку разгадывал.

Грюм моргнул, его волшебный глаз снова заходил ходуном.

— Ничего нет лучше ночной прогулки для решения загадок. Верно, Поттер? — Грюм протянул Гарри золотое яйцо. — Увидимся утром. — Он вошел в кабинет и, все еще глядя на Карту, закрыл за собой дверь.

Гарри побрел в башню Гриффиндора, думая о Снегге, о Крауче, обо всем происходящем... Зачем Крауч притворился больным, а сам ночью объявляется в Хогвартсе? Что Снегг прячет у себя в кабинете? Что там искал Крауч?

Грюм считает, что Гарри может стать мракоборцем. Вот это да! Гарри вошел в спальню, снял мантию-невидимку и вместе с золотым яйцом спрятал в свой чемодан. Для начала неплохо бы выяснить, все ли мракоборцы так изувечены. А уж тогда решать, стоит ли стать мракоборцем.

Глава 26 ВТОРОЕ ЗАДАНИЕ

А говорил, что разгадал загадку! — рассердилась Гермиона.

—Тише ты! — рассердился Гарри. — Мне надо было еще раз проверить, понятно?

Гарри, Рон и Гермиона сидели за последней партой на уроке заклинаний. Проходили Отбрасывающие чары, которые действовали как Манящие, только наоборот. Профессор Флитвик снабдил студентов подушками: другие предметы, что были в классе, могли больно ушибить или даже повредить что-нибудь. Учитель полагал, что уж подушкой-то, даже если она полетит не туда, никого не пришибешь. Так-то оно так, да вышло все по-другому. Невилл, к примеру, все норовил вместо подушки запустить что-нибудь еще, раз даже самого профессора Флитвика запустил.

— Забудь ты об этом яйце хоть на минуту! — проворчал Гарри, а мимо со свистом безропотно пролетел профессор Флитвик и угодил на высокий шкаф. — Послушай лучше, как Снегг с Грюмом...

Студенты так увлеклись веселыми полетами подушек, что не обращали больше ни на что внимания, и можно было спокойно поговорить. Гарри пол-урока шепотом пересказывал приключения прошедшей ночи.

—Снегг сказал, что Грюм обыскивал и его кабинет? — спросил шепотом Рон и с живым интересом в глазах взмахом волшебной палочки кинул подушку, она взвилась в воздух и сбила с Парвати шляпу. — Выходит... может, Грюм и за Снеггом приглядывает, как за Каркаровым?

—Может, Дамблдор его вовсе и не просил, — ответил Гарри и задумчиво повел волшебной палочкой, его подушка перекувырнулась на парте и плюхнулась на пол. — Грюм вроде говорил, будто Дамблдор позволил Снеггу исправиться. Потому и держит его здесь.

—Да что ты! — Рон расширил глаза, и очередная подушка взмыла в воздух, ткнулась в канделябр и шлепнулась Флитвику на стол. — Слушай, а может, Грюм думает, что это Снегг подкинул твое имя в Кубок огня?

—Уж ты скажешь! — Гермиона поджала губы и покачала головой. — Помнишь, мы думали, будто Снегг хотел убить Гарри, а оказалось — он его спас?

Она заклинанием откинула подушку; подушка пролетела весь класс и угодила как раз куда нужно — в коробку. Гарри закусил губу и поглядел на Гермиону. Снегг, и правда, однажды его спас... но вот что странно: Снегг ненавидел Гарри, точно также, как раньше ненавидел его отца, когда отец еще учился в школе. Снегг обожал его наказывать за плохое поведение и не упускал случая отобрать у Гриффиндо-ра очки, предлагал даже отчислить Гарри из школы.

—Мало ли, что сказал Грюм, — продолжала Гермиона. — Дамблдор умный, Хагриду профессору Люпину он тоже поверил, и они его не подвели, другие им работу бы не дали. Значит, он и со Снеггом прав, и Снегг, хоть он чуточку и...

—Черный маг? — перебил Рон. — С чего бы тогда, по-твоему, ловцам черных магов обыскивать его кабинет?

—А вот зачем мистер Крауч прикидывается больным? — продолжала Гермиона, не обращая на Рона внимания. — Не понятно... То не может прийти на Святочный бал, а то ночью забрался в замок.

—Ты из-за этой эльфихи Винки Крауча не любишь, — сказал Рон и запустил подушкой в окно.

—А ты несправедлив к Снеггу, — парировала Гермиона и отправила следующую подушку в коробку.

—Надо узнать, что такого натворил Снегг и за что ему позволили исправиться, — пробормотал Гарри, кинул подушку, и она, к его удивлению, опустилась прямо на подушку Гермионы.

Сириус просил Гарри сообщать ему обо всем необычном, что делается в Хогвартсе, и Гарри тем же вечером написал, что мистер Крауч побывал в кабинете Снегга, и как Снегг говорил с Грюмом. Написав письмо, Гарри стал думать о том, что для него было сейчас важнее всего: как двадцать четвертого февраля провести под водой без воздуха целый час.

Однажды Гарри рассказал Рону об аквалангах, и Рон предложил снова воспользоваться Манящими чарами и достать в ближайшем магловском городе в магазине акваланг, ласты и маску. Но Гермиона тут же в пух и прах разнесла его предложение, сказав, что даже если Гарри до двадцать восьмого февраля и сумеет научиться плавать с аквалангом (что сомнительно), то его наверняка исключат из Турнира за нарушение Международного кодекса волшебной секретности. Маглы обязательно заметят летящий в небе акваланг.

— Лучше всего, — сказала Гермиона, — превратиться во что-нибудь, например, в подводную лодку. Жаль, что мы еще не проходили превращение человека! Оно будет только на шестом курсе. Лучше теперь и не пытаться, может плохо кончиться...

—Да уж только перископа на голове мне и не хватало, — заметил Гарри. — Может, кого-нибудь заколдовать при Грюме? А он меня во что-нибудь такое и превратит...

—Станет он спрашивать, во что ты хочешь превратиться! — серьезно сказала Гермиона. — Нет, тут нужно хорошенько подумать.

И Гарри с мыслью, что еще немного и начитается на всю оставшуюся жизнь, снова обложился пыльными книгами и принялся искать заклинание, чтобы выжить без воздуха. Гарри, Рон и Гермиона проводили в библиотеке все большие перемены, вечера и даже выходные. Гарри выпросил у МакГонагалл разрешение посещать Особую секцию библиотеки, даже попросил помощи у сердитой, грифоподобной библиотекарши мадам Пине, но нужного заклинания они так и не нашли.

Гарри то и дело от отчаяния прошибал холодный пот, и он стал рассеян на уроках. Гарри никогда раньше не обращал особого внимания на озеро, он к нему привык так же, как к Запретному лесу или к самому замку. Теперь всякий раз, садясь в классе у окна, он все глядел и глядел на огромное зеркало из ледяной воды стального цвета, а темное дно озера представлялось ему таким же далеким, как луна.

Также, как и перед схваткой с хвосторогой, время стало куда-то улетучиваться, словно часы заколдовали, и они ужасно заспешили. До двадцать четвертого февраля — неделя (ничего, еще есть время)... пять дней до двадцать четвертого (пора бы уже что-то найти)... три дня (пожалуйста, ну, хоть что-нибудь! Ну, пожалуйста...).

За два дня до второго тура у Гарри пропал аппетит. В понедельник во время завтрака вернулась бурая сова с ответом от Сириуса, и это была единственная за все время отрада. Гарри отвязал свернутый в трубочку кусок пергамента, развернул и прочитал:

Сообщи дату следующей прогулки в Хогсмид.

Это было самое короткое письмо Сириуса. Гарри поглядел, не написано ли чего на обороте, но там было пусто.

— Только через выходные, — прошептала Гермиона, Прочитав записку через плечо Гарри. — На вот мое перо, отправь сейчас же сову обратно.

Гарри написал число и месяц прямо на обороте записки Сириуса, привязал ее к лапе бурой совы, и сова улетела. Гарри грустно поглядел ей вслед. А чего он еще ждал? Совета, как продержаться под водой час без воздуха? Торопился написать про разговор Снегга с Грюмом и совсем забыл спросить про загадку яйца.

—Зачем ему знать день посещения Хогсмида? — удивленно спросил Рон.

—Не знаю, — ответил Гарри. Записка была так коротка, что вся радость исчезла, и Гарри снова приуныл. — Пойдемте, сейчас уход за волшебными животными...

Уход вел снова Хагрид. И то ли в извинение за соплохвостов, то ли оттого, что соплохвостов осталось всего два, то ли Хагрид желал доказать, что он ничем не хуже профессора Граббли-Дерг, только и он взялся рассказывать о единорогах. Об этих волшебных существах он, как оказалось, знал столько же, сколько о чудовищах, хотя, будь у единорогов вместо рогов ядовитые клыки, он бы говорил об их повадках с большей охотой.

Для урока Хагрид поймал двух маленьких единорожиков. Взрослые единороги белого цвета, а жеребята — золотые. Парвати и Лаванда пришли в совершеннейший восторг, даже у Пэнси Паркинсон при виде двух малышек перехватило дыхание, хотя она всеми силами старалась это скрыть.

— Жеребят заметить проще, чем взрослых, — объяснил Хагрид. — Года в два они делаются серебряными, а рога вырастают годам к четырем. Взрослыми они становятся в семь лет и уж тогда только белеют. Жеребята доверчивые, мальчиков не боятся. Коли хотите, можете погладить. Да сахаром их покормите.

—Что, Гарри, идут дела? — спросил потихоньку Хагрид, отходя, чтобы ученики смогли погладить единорожиков.

—Угу, — ответил Гарри.

—Волнуешься?

—Да, чуть-чуть.

—Послушай-ка, что скажу. — Хагрид похлопал громадной рукой Гарри по плечу, у Гарри подогнулись коленки. — Я тоже волновался за тебя перед хвосторогой. А ты его вон как! Я-то знаю, раз ты чего захотел, так уж добьешься. Теперь-то я не беспокоюсь. Все у тебя получится. Подсказку-то ты отгадал?

Гарри кивнул, хотя ему страшно захотелось признаться, что он понятия не имеет, как продержаться под водой без воздуха целый час. Он взглянул на Хагрида: может, Хагрид нырял в озеро, там ведь много кто живет? Ведь и за остальными животными Хагрид присматривал...

— Ты победишь, — уверенно пробасил Хагрид, снова похлопал Гарри по плечу, и Гарри по щиколотку завяз ногами в грязи. — Уж я-то знаю, знаю и все тут. Ты, Гарри, обязательно победишь!

Хагрид бодро поглядел в глаза Гарри и радостно улыбнулся. Ну разве можно его огорчить? Гарри через силу улыбнулся и отошел, сделав вид, что ему хочется вместе со всеми поласкать маленьких единорогов.

Вечером перед вторым испытанием Гарри уже казалось, что он спит, ему снится кошмар, а проснуться никак не выходит. Если и отыщется подходящее заклинание, думал он, за ночь его все равно не выучишь. Почему так поздно взялся за загадку-подсказку яйца? Ну, как так было можно? На уроках ворон ловил, а вдруг кто-нибудь из учителей рассказывал, как дышать под водой?

Как только стемнело, Гарри, Рон и Гермиона пришли в библиотеку набрали побольше книг и принялись внимательно пролистывать одну за другой в поисках нужного заклинания. Книг было так много, что они даже друг друга не видели из-за огромных стопок. Каждый раз, когда Гарри встречалось слово «вода», сердце екало от радости, но уже в следующую минуту опускались руки: чаще всего оказывалось, что это рецепт зелья.- «Налейте в котел две пинты воды, всыпьте полфунта толченого листа мандрагоры, положите головастика...»

— Все без толку, — безнадежно сказал Рон из-за своей книжной баррикады. — Ни одного подходящего заклинания, вообще ничего. Есть заклинание осушения, но оно только для луж да прудов годится, а озеро осушить таким способом и думать нечего.

— Не может быть, чтобы совсем ничего не было! — пробормотала Гермиона, пододвигая поближе свечу к толстому тому «Забытых старинных заклинаний». От усталости у нее болели глаза, а тут еще и мелкие буквы. — Задания для Турнира для того и придумывают, чтобы их можно было выполнить.

— Ну а это задание, значит, выполнить нельзя, — возразил Рон. — Иди-ка ты, Гарри, завтра к озеру, сунь в него голову и крикни погромче этим русалкам да тритонам, чтобы поскорее вернули то, что у тебя украли. По-моему, ничего лучше мы, все равно, не придумаем.

— Можно! — сердито буркнула Гермиона. — Должно быть!

Гермиона, похоже, просто понять не могла, как это так, в библиотеке и вдруг не оказалось нужного заклинания! Книги ее еще ни разу не подводили, и Гермиона решила так просто не здаваться.

— Знаю, что надо было делать, — сказал Гарри, уронив голову на книжку «Эффектные заклинания для весельчаков». — Надо было стать, как Сириус, анимагом и превращаться в животное.

— Точно. Захотел — раз — и обернулся золотой рыбкой, — подхватил Рон.

— Ну или лягушкой, — Гарри зевнул от усталости.

— Превращаться в животных учатся годами, а потом еще надо и зарегистрироваться, и еще много чего, — сказала Гермиона, сощурившись и пробегая глазами содержание книги «Трудные волшебные задачи и их решения». — Помните, МакГонагалл рассказывала... надо зарегистрироваться в Отделе несанкционированного волшебства... в какое животное превращаешься, особые приметы и все прочее, чтобы не нарушать закон...

—Да я пошутил, Гермиона, — отмахнулся Гарри. — Сам знаю, что до завтрашнего утра не научусь превращаться в лягушку.

—Чушь какая! — отчаянно воскликнула Гермиона, захлопнув «Трудные волшебные задачи». — Кому нужны завитки на волосах в носу?

—А почему бы и нег? Если хочешь, можем поспорить, — послышался голос Фреда Уизли.

Гарри, Рон и Гермиона разом оторвались от книг. Фред с Джорджем показались из-за стеллажей с книгами.

— А вы тут что делаете? — спросил Рон братьев.

— Тебя вот как раз и ищем, — ответил Джордж. — Тебя МакГонагалл разыскивает. И тебя, Гермиона, тоже.

— Зачем это? — удивилась Гермиона.

—А кто ее разберет? — пожал плечами Фред. — Хотя, вид у нее был довольно мрачный.

—Она нам велела вас обоих в ее кабинет привести, — подытожил Джордж.

Рон с Гермионой поглядели на Гарри, у Гарри все внутри похолодело. Сейчас им от МакГонагалл достанется.

Должно быть, она заметила, что они ему все время помогают, а он должен все делать сам.

— Ладно, приходи в гостиную, — сказала Гермиона, встав со стула. — И захвати книг побольше.

— Хорошо, — Гарри заерзал на стуле.

И Гермиона с Роном, с тревогой на лицах, ушли. В восемь часов мадам Пине погасила все лампы и свечи и выгнала Гарри из библиотеки. Гарри взял столько книг, сколько мог унести, и, сгибаясь под их грузом, вернулся в гриффиндорскую гостиную, подвинул стол к креслу в углу и стал снова искать нужное заклинание. В «Бесшабашной магии для волшебника-сорвиголовы» ничего... в «Руководстве по средневековому волшебству» тоже... в «Антологии заклинаний восемнадцатого века» ни слова о погружении под воду., и в книге «Страшные обитатели глубин», и в книге «Силы, дремавшие в вас: как с ними быть?» тоже ничего.

Пришел Живоглот, улегся у Гарри на коленях, свернулся клубком и мирно замурлыкал. Гостиная понемногу пустела. Знакомые перед сном, совсем как Хагрид, бодро и весело желали Гарри удачи. Все были уверены, что Гарри преодолеет второе испытание так же успешно, как и первое. Гарри на все пожелания молча кивал головой, в горле словно мяч для гольфа застрял. К полуночи в гостиной остался только он и кот Живоглот. Уже все книги были пролистаны, а Рон и Гермиона так и не вернулись.

Все. Ничего не выйдет. Придется утром пойти к озеру и сказать судьям...

Гарри представил себе, как он подходит к судейскому столу и говорит, что не может пройти испытание. Бэгмен выпучит от изумления глаза; Каркаров радостно оскалит желтые зубы; Флер Делакур скажет: «Я так и знала... он только маленький-маленький мальчик...» — и Гарри съежился от стыда. А Малфой выйдет вперед и выпятит

грудь со значком «Поттер смердяк». Хагрид не поверит своим глазам и ужасно огорчится...

Совсем позабыв о Живоглоте, Гарри вскочил на ноги. Кот свалился на пол и зашипел, искоса поглядел на Гарри, выставил трубой похожий на ерш для мытья бутылок хвост и важно удалился. Гарри помчался по винтовой лестнице в спальню. Скорее взять мантию-невидимку, вернуться в библиотеку и сидеть там, если надо, хоть всю ночь...

Четверть часа спустя Гарри пробрался в библиотеку и прошептал:

— Люмос.

На кончике волшебной палочки вспыхнуло холодное пламя, и Гарри пошел вдоль стеллажей, выбирая книги заклинаний и заговоров, книги о русалках и тритонах, о водяных чудищах, о знаменитых волшебниках и колдуньях, книги о волшебных изобретениях, проще говоря, все книги, где хоть что-то могло говориться о том, как выжить без воздуха под водой. Набрав охапку книг, Гарри сел за стол и принялся пролистывать один толстый том за другим при слабом свете волшебной палочки, изредка сверяясь с часами.

Час ночи... два часа... после каждой книги, чтобы не отчаяться, Гарри говорил себе: «Значит, в следующей... ну, в следующей... вот в этой...»

* * *

Русалка на картине в ванной старост высоко над головой подняла его «Молнию» и хихикала, а Гарри скакал как пробка в мыльных пузырях под ее утесом.

—Ну, достань! Ну, допрыгни! — смеялась с издевкой русалка.

—Не могу, — захлебываясь, кричал Гарри и пытался схватить метлу. — Отдай, ну отдай!

Русалка ткнула его в бок древком метлы и захохотала.

—Больно же! Отстань! Ай...

—Гарри Поттер должен проснуться.

—Не толкайся...

—Добби должен разбудить Гарри Поттера, сэр. Гарри Поттер должен проснуться.

Гарри открыл глаза. Он лежал головой на раскрытой книге под названием «Волшебная палочка — лучший помощник», уснул в библиотеке. Капюшон мантии-невидимки съехал с головы. Гарри поднял голову и, щурясь от яркого дневного света, поправил очки.

—Гарри Поттер должен спешить! — пискнул Добби. — До второго испытания десять минут! Гарри Поттер...

—Десять минут? — осипшим спросонья голосом спросил Гарри. — Десять... Как, десять?!

Он поглядел на часы. Без двадцати девять! У Гарри душа ушла в пятки.

—Гарри Поттер должен спешить! — Добби дернул Гарри за рукав. — Гарри Поттер должен быть у озера вместе с другими, сэр.

—Нет, Добби, поздно, — безнадежно махнул Гарри рукой. — Я не пойду, я не знаю, как..

—Гарри Поттер пойдет, Гарри Поттер пройдет испытание! — запищал эльф. — Добби знает, что Гарри Поттер не нашел нужную книгу, Добби сам нашел ее.

—Ты нашел? Ты ведь даже не знаешь, что будет во втором испытании...

—Добби знает, сэр! Гарри Поттер должен нырнуть в озеро, отыскать Уизи...

—Чего отыскать?

—...и отобрать Уизи у русалок

—Да Уизи-то что такое?

— Ваш Уизи, сэр, Уизи. Он подарил Добби свитер. Добби дернул свой бордовый свитер, из-под которого торчали шорты.

—Они Ро... они Рона украли? — не поверил своим ушам Гарри.

—Они украли то, чего Гарри Поттеру будет очень не хватать. А через час...

—«Едва лишь час пройдет, искать уж будет поздно, покража пропадет...» — продолжил Гарри, расширенными от ужаса глазами глядя на эльфа. — Что же делать, Добби?

—Гарри Поттер должен съесть вот это, — пискнул эльф, запустил руку в карман шортов и вытащил комок каких-то серо-зеленых скользких крысиных хвостов. — Это жабросли, сэр. Съешьте их и ныряйте в озеро.

—А для чего они? — Гарри с недоверием глядел на слизистый комок.

—Они помогут дышать под водой, сэр.

—Добби, а ты точно знаешь? — в отчаянии спросил Гарри.

Добби уже однажды хотел ему помочь, и в конце концов у него из руки исчезли кости.

— Добби точно знает, сэр, — затряс головой эльф. — Добби много чего слышит, сэр. Добби зажигает в замке огни и моет полы, Добби слышал, как профессор МакГонагалл и профессор Грюм говорили про следующее испытание... Добби не позволит Гарри Поттеру потерять Уизи!

Все ясно: они украли Рона. Гарри вскочил, скинул с себя мантию-невидимку запихал в рюкзак, выхватил у Добби водоросли, сунул в карман и выскочил из библиотеки, эльф за ним вприпрыжку.

— Добби пора на кухню, сэр, — пропищал Добби в коридоре. — Добби будут искать. Удачи вам, сэр.

Гарри уже промчался по коридору и, сбегая по лестнице через три ступеньки, крикнул:

— Спасибо, Добби! Пока!

В вестибюле еще копошились запоздалые студенты, они только что позавтракали и шли из Большого зала к озеру поглядеть на второе испытание; все в страхе на него оглядывались и отпрыгивали в сторону. Гарри выскочил в раскрытые дубовые двери и скатился вниз по парадной лестнице, сбив с ног Колина и Дэнниса Криви.

Гарри побежал по лужайке. На улице было солнечно и морозно, на противоположном берегу озера высились трибуны, те самые, что стояли в ноябре вокруг загона с драконами. Трибуны были забиты до отказа, студенты оживленно переговаривались, и невнятный гомон, отражаясь от воды, доносился до Гарри. На ближнем берегу у самой воды стоял покрытый золотой парчой стол судей, и Гарри помчался туда напрямик вдоль озера. Седрик, Флер и Крам уже стояли у судейского стола и ждали его.

Гарри подбежал и с разбегу остановился у стола, забрызгав грязью мантию Флер.

— Я... здесь... — запыхавшись, проговорил он.

— Где ты был? — важно с укором спросил кто-то. — Испытание вот-вот начнется.

Гарри увидел за судейским столом на месте мистера Крауча Перси Уизли, мистер Крауч снова не приехал.

— Ну-ну Перси, — вмешался Людо Бэгмен, облегченно вздохнув при появлении Гарри. — Дай ему хотя бы отдышаться.

Дамблдор дружелюбно улыбнулся Гарри, Каркаров и мадам Максим холодно поглядели в его сторону, сразу было видно, что они его не ждали.

Гарри согнулся и уперся руками в колени, тяжело дыша. В боку кололо, словно между ребер загнали нож, а времени на отдых уже не осталось. Людо Бэгмен расставил участников вдоль берега озера на расстоянии десяти футов друг от друга. Гарри стоял с краю, рядом с ним Крам в купальных плавках и с волшебной палочкой наготове.

— Все в порядке, Гарри? — прошептал Бэгмен, отставляя Гарри от Крама еще на несколько футов. — Знаешь, что делать?

— Ага, — ответил Гарри, потирая бок

Бэгмен нервно дернул плечом и вернулся к судейскому столу, направил волшебную палочку на горло, как тогда, на Кубке мира, и произнес: «Сонорус!» — его голос тут же понесся через озеро к высоким трибунам.

— Ну, что ж, наши участники готовы ко второму испытанию. Начнем по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счет три: раз... два-три!

Холодный неподвижный воздух огласил пронзительный свист, трибуны взорвались криками и рукоплесканьями. Гарри, не глядя, что делают другие участники испытания, скинул ботинки, стянул носки, достал из кармана комок жаброслей, сунул в рот и побрел в озеро.

Вода в озере была ледяная и резала ноги, как будто это была не вода, а огонь. Мантия и брюки промокли, и чем глубже Гарри заходил, тем тяжелее они становились; он зашел в воду уже по колено, даже глубже, ноги немели и скользили на плоских, заросших илом камнях. Гарри усердно жевал скользкие, как щупальца осьминога, будто резиновые водоросли. Зайдя в воду по пояс, он остановился, проглотил водоросли и стал ждать.

На трибунах засмеялись. Глупо идти вот так в озеро безо всякого волшебства, глупее ничего и не придумаешь. Гарри дрожал от холода и весь покрылся гусиной кожей, холодно стоять в ледяной воде, да еще ветер треплет за волосы. На трибунах смеялись все громче, особенно старались слизеринцы, свистели и улюлюкали, и Гарри старался не глядеть туда-Вдруг Гарри почувствовал, словно ему на лицо наложили невидимую подушку, зажали рот и нос, он судорожно вздохнул, и у него закружилась голова. Легкие опустели, а слева и справа на шее словно полоснули бритвой...

Гарри схватился ладонями за шею и почувствовал под ушами широкие щели, которые открывались и закрывались, словно хватали воздух — жабры! Без дальнейших раздумий Гарри сделал то, что только и можно было теперь сделать — нырнул в воду.

Глоток ледяной воды показался глотком жизни. Голова перестала кружиться, второй глоток воды плавно прошел сквозь жабры, и мозг насытился кислородом. Гарри поглядел на руки, в зеленой озерной воде они казались призрачными, а между пальцами выросли перепонки. Он изогнулся и взглянул на ноги — голые ступни вытянулись и тоже сделались перепончатыми, вместо ступней у Гарри отросли ласты.

Ледяная вода вдруг стала просто прохладной и приятной и удивительно легкой. Гарри вытянул руки, сильным гребком развел в стороны вдоль тела, заработал ногами-ластами и удивился, как быстро он плывет. И видел он теперь ясно и далеко, и можно было не моргать. Скоро Гарри заплыл так глубоко, что уже не мог различить поверхности озера, и направился прямо ко дну.

Гарри поплыл вдоль дна. Тишина давила на уши. Вода у дна была мутная, и видел Гарри теперь совсем недалеко, футов на десять вокруг. Под ним расстилался удивительный мутный пейзаж, новые виды словно выскакивали из темноты, по мере того, как он быстро плыл вперед. То вырастали целые леса черных трепещущих водорослей, то широкие илистые луга с редкими валунами. Гарри заплывал все ниже и ниже, к середине озера, он широко раскрыл глаза и старался заглянуть подальше, туда, где за серой пеленой воды смутно маячили тени.

Гарри Поттер и Кубок Огня. книги гарри поттер скачать

(скачать книгу бесплатно)

(скачать другие книги о Гарри Поттере)

книги гарри поттер скачать